Лабиринт Данимиры (СИ)

«Заневестилась» я решила пока не комментировать. Прежде всего бедному папе надо было узнать про Мортена, вряд ли его успели просветить. Сын или подобие сына…  неважно. Если отец столкнётся с Мортеном…  прежде чем принять решение, он должен знать, с кем имеет дело.

Отец быстро осмотрелся по сторонам.

— Где мама, знаешь?

— Мама неподалёку, разговаривает с тётей…  с тётей Илгалеей.

— Илгалея здесь? — Папа произнёс её имя таким тоном, будто речь шла о Нагайне, проникшей в дом Рики-Тики-Тави. — Что она тут забыла?

Я вздохнула и погладила папу по плечу.

— Она пришла вслед за сыном. Мортен всю кашу заварил. Прошлым летом, перед тем как вас с мамой сковали льдом, среди нападавших ты, наверное, видел такого парня…  он приметный — высокий, голубоглазый, с длинными светлыми волосами?

Отец кивнул.

— Первый раз я его в магазине увидел. Расплачивался у кассы…  чувствую, сбоку словно бы припекать начало…  щёку поскрёб, в сторону глянул…  у кофейного автомата этот стоит…  незнакомый, не из местных…  из стаканчика прихлёбывает. Бледный, уставился, будто на мне цветы выросли, лыбится не пойми к чему…  нехорошая такая улыбочка, кривоватая…  Ауру его посмотрел…  хрень какая-то, а не аура. Я ещё подумал, надо узнать, к кому эта рок-звезда приехала…  мало ли. Отвернулся, вновь посмотрел…  а у автомата и нет уж никого. На заводе чёрти-что творилось, я и забыл сразу…  пока он прямо в дом не заявился. Он-то меня в лёд и закатал…  вперёд подельницу пустил, я и сплоховал…  не ударил сразу…  не смог…  по тебе…

— Тебе не показалось его лицо знакомым?

По реакции отца я поняла, что он действительно ни о чём не подозревает.

— Так этот гад и есть Илгалеин сынок? — хмуро спросил папа. — То-то мне его рожа показалась знакомой. Но он своё получит, и Лея меня не остановит. Лучше надо было чадо воспитывать и вовремя к психологу сводить. Ты мне лучше расскажи, что происходит.

Я опять вздохнула.

— Пап…  Мортен и твой сын тоже.

На несколько секунд он упёрся в меня отсутствующим взглядом, затем расхохотался.

— Кто тебе сказал такую чушь?

— Один некромант…  ему можно верить…  допросил мага, помогавшего Илгалее…  посмертно допросил. Мортен не совсем человек. И не совсем призрак. Он что-то среднее. То есть кто-то. В ту ночь Илгалея создала Мортена с помощью магии, но притом смешав в Чаше Крови генный материал — твою кровь и свою. Он призрак, но не совсем обычный, плоть в нём тоже есть. Вспомни его лицо. Мортен ведь не только на Илгалею похож, но и на тебя. Вспомни себя в молодости. Если уж на то пошло, то он и на меня похож. Одна порода. Он…  э-э-э…  наш родственник…  как бы это дико не звучало.

Отец снова замолчал. Он хмурился и играл желваками — я видела, что отец очень зол. Наконец он заговорил:

— Я довольно быстро сообразил, что Илгалея малость с приветом…  ещё тогда, два десятка лет назад. Она была одержима магией, и для неё не существовало грани между светом и тьмой. Теперь понимаю, что сильно ошибся в определении. «Малость» — не то слово. Да она вообще свихнулась! — рявкнул он в бешенстве. — Украла мою кровь, идиотка! И насчёт «родственника», «сына»…  Данька, ты этот индийский кинофильм, где родинки на боку показывают, брось. Леин выкормыш — ничто. Он нежить, призрак, фальшивка, каким бы настоящим с виду не казался. Не человек — имитация человека, понимаешь разницу?

Папа чуть ли не дословно повторил мнение Кайлеана относительно статуса создания, сотворённого Илгалеей. В мою голову невольно закралась мысль, что желание Мортена обрести человечность имело давние корни — ровно с того момента, когда ему первый раз дали понять, что считают его никем. Я не оправдывала злодеяния Мортена…  но сожалела о движущей силе его поступков. Тогда, в магазине, он мог не показываться папе на глаза, но зачем-то допустил зрительный контакт…  О чём он думал, глядя в глаза тому, кого мог считать отцом?

— Так что же, нежить здесь за главного? И он вот прям-прям здесь? Отлично! — тем временем продолжил папа. Его глаза заблестели. — И кто ещё — кроме Илгалеи — согласился с тем, что им командует призрак?

Видимо, папа тоже придерживался мысли, что лучшая постель для мужчины — попона боевого коня, а смертельная битва просто подарок судьбы и всё такое мужское прочее. Мне очень хотелось, чтобы отец оставался на острове в безопасности, но в нашей семье не было принято врать друг другу. Я и так умолчала о своём замужестве.

— Мама и тётя там, — я указала примерное направление, — вспоминают прошлое и отношения выясняют. Тебе туда лучше не ходить, а то ещё подольёшь масла в огонь. Остальные дерутся наверху, в тумане. За нас тот самый некромант и его брат, оба темноволосые. Некромант тот, кто в джинсах. Брат может быть в образе чёрного леопарда. Против нас Мортен и второй брат некроманта. Оба блондины. И с ними три ведьмы.

— Понятно. Они чьи-то сёстры? — осведомился папа.

— Нет.

— Не может быть. Наверняка чья-то родня.

— Точно! — вспомнила я. — Та, что блондинка, она жена второго брата, того, что против нас.

— Я знал, — с удовлетворением сказал папа. — А некромант?

— А-а-а…  а что — некромант?