Лабиринт II

Стряхнув с себя деревянные обломки, делаю резкий перекат и вонзаю в ногу этому типу клинок под колено, но клинок едва ли вошел на миллиметр в плоть незнакомца. Да и сам он почти никак не отреагировал на подобное, а в следующую секунду познакомил меня со своим сапогом.

Сколько времени прошло, не знаю, но я все так же лежал на полу вагона ресторана. В руках сжимал клинок, одолженный Нуорром, а надо мной возвышался этот бледный тип, смотря на меня безразличными желтыми глазами с вертикальным зрачком.

-Да кто ты такой, демоны тебя раздери…?

Глава 12. Несокрушимый

-Да кто ты такой, демоны тебя раздери…?

Но этот странный тип не ответил на заданный мною вопрос, все так же продолжая таращиться на меня безразличным неморгающим взглядом, от которого становилось не по себе.

Чертыхнувшись, я сделал быстрый перекат в сторону и тут же вскочил на ноги, держа клинок перед собой обратным хватом. В глазах все ещё немного двоилось. Видимо, у меня сотрясение, но кажется, на этом все. Кости не сломаны, и на том спасибо.

-Стоять именем Лордов! — послышалось позади. Повернув голову, заметил в дверях констебля с револьвером в руках. – Подними туки так, чтобы…

Договорить бедняга не успел. Мой противник взялся за спинку одного из сидений, играючи её выдрал и швырнул прямо в служителя правопорядка, не оставив тому и шанса. Даже я лишь чудом успел отреагировать и пригнуться, пропуская летящее сиденье над головой.

Теперь я уже немного жалел о том, что не смог сдержать порыв эмоций, а теперь понятия не имею, как выкручиваться из данной ситуации…

Выругавшись про себя, рывком подскакиваю к мертвому констеблю и поднимаю с пола табельный револьвер. Заметив это, противник неторопливо направился ко мне.

Бах!

Первый выстрел бьет ему точно в лоб, заставляя ублюдка пошатнуться. Но не более. Пуля даже кожу не пробила!

-Что за…?!

Делаю ещё несколько выстрелов, но на этот раз в тело. Я бы и рад в голову, да только телохранитель Вольфганга прикрыл лицо ладонью, видимо, защищая глаза.

-Дерьмо! — выругался я, когда тот оказался совсем близко.

Сегодня совершенно не мой день, потому что уже на четвертом выстреле револьвер дал осечку. А ведь именно тогда я на мгновение «поймал» левый глаз противника в прицел. Видимо, попался некачественный боеприпас.

Сделать следующий выстрел я попросту не успел. Я попытался уйти назад, но неожиданно уткнулся спиной в дверь, ведущую из вагона, вот только открывать её времени уже не было.

Размахнувшись, противник попробовал ударить меня кулаком, но удар был довольно медленным, не смотря на силу, так что я успел увернуться. А вот двери позади меня не повезло, её буквально перекорежило.

Ещё один выстрел. Но угол оказался не слишком удачным, отчего пуля лишь чирканула тому по виску, так и не встретившись с глазом.

И, как я понял секундой позже, я зря сейчас стрелял, потому что во время этой секундной заминки, противник успел схватить меня за ногу.

Очередной полет. Что я разломал на этот раз, было непонятно, но очень больно. К тому моменту, когда я пришел в себя, этот несокрушимый тип оказался уже рядом со мной и протягивал руку чтобы вновь отправить в полет.

-Эй! — послышался чей-то крик, а затем прямо мне под руку прилетел обрезанный двуствольный дробовик.

Не долго думая, хватаю его и тут же выпускаю оба заряда прямо в рожу противнику,, заставляя его отшатнуться и схватиться за лицо руками. В этот раз в глаза я точно попал и противник однозначно ослеп. На один глаз точно.

Но заминка была не долгой, очень быстро он пришел в себя и выпрямился во весь рост, таращась на меня своим единственным целым желтым глазом. И если раньше я видел безразличие, то вот теперь он действительно разозлился.

Бросаю взгляд на таинственного помощника. Им оказался мужчина лет тридцати, с короткими светлыми волосами и легкой небритостью.

Тем временем телохранитель Вольфганга делает два шага назад, чем вызывает у меня сильное беспокойство, заходит за барную стойку, а затем просто пинает её.

Я слишком поздно понял, что именно он задумал, и оказался в очень сложной ситуации. На меня летит здоровая деревянная фурнитура, а я отчетливо понимаю, что увернуться не успею.

Пришлось сделать единственное, что я мог: сгруппироваться и мысленно укрепить собственное тело в надежде, что все обойдется…

***

Я лежал под голубым небом и обреченно таращился на облака. Все тело болело, и попытки пошевелиться отдавали сильной болью. И даже прикончить кинжалом некого…

Почему я лежу где-то на воздухе, хотя должен ехать в Коску на поезде? Все потому, что у меня определенно не задался день. А может, мне повезло?

В тот момент когда телохранитель Вольфганга швырнул в меня барную стойку, и я сгруппировался, готовясь принять на себя удар, на небе видимо сошлось сразу несколько звезд. Потому что за моей спиной оказалось окно, в которое меня этот сокрушительный удар и вышвырнул. К счастью или к худу.

Падение было стремительным и жестким, и вот теперь я лежу в десятке метров от железнодорожных путей и думаю о случившемся.