Лабиринт искажений (СИ)

Полковник укрыл затихшего Шмелёва шинелью и вышел в коридор.

В кабинете оперативники прилежно ждали его возвращения. Ткачёв молча прошел к своему стулу, уселся, строго взглянув на них.

— Значит так, товарищи. Из отведённых на следствие трех дней у нас осталось полтора. Что мы имеем?

— Лишних три трупа, — хотел пошутить Румянцев, но получилось не смешно.

— У нас ничего нет по факту, — сказал Ткачёв после долгого молчания. — Только голые предположения. Единственная ниточка обрублена. Какие будут предложения?

— Я вот не понимаю, товарищ полковник, — сказал Нодия. — Зачем банде человек в таксопарке? Они сами не могли себе достать машину и ездить на ней. Зачем все эти звонки туда, смена машин и прочие хитрости?

— Лейтенант, а вы сами не догадываетесь?

— Нет. Не могу, как ни стараюсь.

Поплутин и Румянцев внимательно слушали диалог.

— Хорошо, — Ткачёв поднялся, стал вышагивать по кабинету. — Попробуйте поставить себя на место преступников. Вот вы приехали в город, который не знаете. Что вы будете делать?

— Не знаю, — Нодия пожал плечами. — Наверное, найду, где помыться, поесть и переночевать.

— Правильно. И что вы будете искать?

— Гостиницу или съемную квартиру.

— А как вы доберётесь до гостиницы? Как проще и быстрее?

Нодия подумал.

— Поймать такси?

— Вот, лейтенант, вы сами ответили на свой вопрос. Таксист лучше знает город. Он много чего знает, если ещё и живет в нём. А если ещё и заплатить хорошо!..

— Ну, да, — поник головой лейтенант.

— Как мы уже обсуждали с майором, банде нужна мобильность — это раз. Два — нужен человек, который хорошо знает город. Три — в такси могут остаться следы, по которым можно вычислить. Мало ли кто залезет в машину, например, тот же сменщик. Своя новая машина — это ещё один плюс. Она не встанет в неподходящий момент, её можно помыть, почистить, стереть отпечатки и прочее. И ещё — в ней можно спрятать оружие. Я исходил из этого. К тому же таксист всегда готов к выезду — не надо отпрашиваться с работы и прочее. И какая никакая, а связь через телефон в гараже, где механики принимают заказы. Логично?

Оперативники дружно кивнули.

— Так вот. Мы с майором думали, что связь с бандитами имеется через отделение Госбанка и через таксопарк.

— А Цыганков тогда каким боком? — перебил Румянцев.

— Есть версия, что именно Цыганков снабдил банду оружием. Это сейчас проверяется, я думаю. В момент убийства Цыгана мы были у бандитов на хвосте и если бы были более расторопны, то взяли бы двоих исполнителей. Но, ладно. Бандиты зачистили Цыганкова и, вероятно, зачистили источник информации в банке. Или увели нас по ложному следу. Последняя ниточка, которая может привести нас к банде — это Шофёр. Поэтому вы втроём сейчас едете в таксопарк и аккуратно переворачиваете всё там вверх дном. Повторю — аккуратно. Если бандиты заметят это, то они зачистят и Шофёра.

— Но тогда они потеряют мобильность, — возразил Поплутин.

— Да, и сядут на дно, — кивнул полковник, останавливаясь. — Или пойдут на крупный разбой, чтобы с деньгами уйти из города. Правда, без Шофёра им будет сделать это гораздо труднее. Поэтому Шофёра нам надо вычислить — кровь из носу. Понятно?

Оперативники не сговариваясь, встали.

— Вот и хорошо, — понял их намерения Ткачёв. — Майор, составили бумагу в прокуратуру?

— Да.

— Можете идти.

Когда оперативники ушли, Ткачёв положил рапорт в папку, оделся и направился к выходу, но взглянув на телефон, остановился. По хорошему, сейчас бы позвонить Трефилову и выпросить у него ещё дни для расследования, обосновав это связью первого секретаря горкома партии с убитой Шмелёвой. Подумав, решил звонок отложить до вечера, после разговора с Хмелём и тутошним чекистом. Вдруг при разговорах что-то выяснится такое, за что и по шапке наддадут.

Проходя мимо дежурного на улицу, полковник распорядился:

— К кабинету замначальника поставьте постового. Пусть не спускает с подполковника глаз. И вызовите мне патрульную машину. Любую.

— На улице есть экипаж, товарищ полковник.

Экипаж оказался тем же, кто довозил утром Ткачёва до отделения Госбанка. Грохочущий Уазик мчал по улицам Зареченска, распугивая кошек и прохожих. Иногда полковнику казалось, что машина вот-вот развалится на каком-нибудь повороте, и он вцепился в кресло обеими руками, а отцепился только тогда, когда Уазик с лихим визгом остановился у четырехэтажного пафосного здания.

— Партком на четвёртом этаже, — любезно подсказал улыбающийся водитель.

Ткачёв, слегка пошатываясь, зашел в здание и удивился огромной мозаике во всю стену, изображающей вождя советского пролетариата. Снизу скромно висел портрет Брежнева.

— Товарищ, вы куда?

Спросил Ткачёва пожилой мужчина с тщательно выбритым лицом. Он сидел за небольшой конторкой у входа на лестницу. Полковник показал удостоверение.

— Мне на четвёртый этаж.

— Да, пожалуйста, — подобострастно выговорил мужчина.

Андрей Викторович поднялся по лестнице и нашел приёмную первого секретаря. Секретарша в огромных очках и высокой прической внимательно на него взглянула. Она была похожа на бульдога, готового сорваться с места при малейшем ненужном движении посетителя.