Лабиринт искажений (СИ)

— Мы его выманивали из логова. Он должен был быть где-то близко, на случай, если всё получиться. Но он, скотина, перехитрил нас. А я потерял двух людей. Мы думали, что с Исполнителями справимся, а Главарь засветится неподалёку. И именно я должен был увидеть Главаря. Но благодаря Информатору всё пошло не так — ребят «раскусили» ещё в банке. Как?! Не знаю.

— Стоп, стоп, стоп, — поднял ладонь полковник, до которого стала доходить суть происходящего. — Так что получается? Меня сюда послали, чтобы я вышел на банду, потом Главарь убирает всех, на кого я вышел, а потом вы выходите на Главаря? Но оставляете его в Зареченске?

— Приблизительно так, — кивнул Хмель.

— Так вот почему здесь все такие спокойные, а я один ношусь, как пес, высунув язык?

— Вы умнее, чем кажетесь, полковник.

Ткачёв обхватил голову ладонями. Он стал понимать, что от него требовалось. Вычислять участников банды и наводить на них Главаря, пока он всех не шлёпнет. Но самого Главаря надо только вычислить, не показывая этого. И всё это ради чего?

— И всё это ради контроля над оборотом наркотиков? — вслух спросил он.

— Наркотики и лекарства — это одна из форм манипуляции. Попробуйте оставить наркомана без дозы, так он за дозу чего хочешь сделает. А попробуйте оставить больного без лекарства… Именно эти два рынка и есть самые рентабельные и доходные. Не удивлюсь, если в недалёком будущем будут специально выдумывать болезни, чтобы делать под них лекарства.

Ткачёв помотал головой, словно хотел освободить её от мозга.

— Почему вы думаете, что Шмелёв подходит на роль Главаря?

— Очень просто. Первое — он муж Шмелёвой. И если она была Информатором, что мы вскоре узнаем точно, то всё складывается. Второе — Шмелёв, используя своё положение, мог легко выйти на контакт с Цыганковым. А тот смолчал, дабы не быть «человеком» в уголовном мире. Третье — Шмелёв имел доступ к кадрам, так как в его обязанности кадры ГУВД и входят. То есть, подобрать Исполнителей ему не составило труда. Четвёртое — он в течение дня может быть где угодно, потому что на службе. Пятое — его должность и звание позволяют ему знать о расследовании всё, ведь Поплутин ему подчиняется. И он может отводить от себя всякие подозрения.

— Складно, — согласился Ткачёв. — Если Поплутин и опера сегодня накопают что-то в таксопарке, значит, нам ждать очередной труп?

— Да. Если конечно, среди таксистов есть Шофёр.

— А если Поплутин, согласно моего поручения накопает в кадрах ГУВД Исполнителей, то…

— Ещё и трупы Исполнителей. Всё верно.

— А потом…

— Вы будете копать под первого секретаря горкома и его «удачно» переведут в другой город. А здесь будет другой.

И предвосхищая фразу Ткачёва Хмель закончил:

— А затем вы едете в Москву героем за наградой, Поплутин становится замом Шмелёва и получает звание подполковника. А в Зареченск придет бригада из КГБ. Вот и всё. А, забыл… Приедет из Москвы новый прокурор города.

Но полковник сорвал с последней фразы агента пафосное покрывало.

— А если Главарь — не Шмелёв?

Хмель сощурился.

— Тогда вы, Андрей Викторович, должны найти настоящего Главаря. И пока не найдёте, отсюда не уедете…

После ухода Хмеля Андрею Викторовичу захотелось написать рапорт об увольнении и немедленно отбыть в Москву. Но он знал, что рапорт ему запихнут в одно место и протолкнут до самых гланд, а потом мощным пинком отправят обратно в Зареченск.

А ещё он понимал, что Хмель, скорее всего, прав. Главарь явно близок к милицейскому кругу. Одно убийство Цыганкова об этом говорит. Потому что уголовники на встрече с Ткачёвым сразу бы обозначили его связи с Главарём, ибо… боялись агента чекистов и боялись гнева Автондила. Получается, что Цыганков в обход «авторитетов» договаривался с Главарём. Значит Главарь — мент. Или около того. И на Цыганкова у него был железный компромат.

Так, надо поднять дела, где фигурирует Цыганков. Но сделать это незаметно — через следователя прокураторы. Он, вроде, старик ничего — понятливый.

Значит надо не откладывать, а ехать в прокуратуру, а потом в управление — ждать Поплутина и оперативников. Что Ткачёв и сделал, не забыв поставить курицу и остатки борща на холод.

В прокуратуре города царила тишина. Привычный сторож на входе тихим голосом подсказал полковнику куда надо идти. Того самого старика с пышными усами — старшего следователя Михаила Ильича Рыкова — Ткачёв застал в кабинете дремлющим над папкой с делом убийства Шмелёвой.

— Каким ветром, товарищ полковник? — очнулся от дрёмы следователь.

— Я с просьбой к вам…

— Слушаю внимательно, — приосанился Михаил Ильич.

— Не могли бы вы мне найти дела, где фигурирует Цыганков? Неважно в каком качестве.

— Хм, — задумался старик, теребя усы. — У вас время есть?

— Да, я бы посмотрел протокол осмотра квартиры в которой убили Цыганкова.

Михаил Ильич встал, достал из шкафа папку, протянул Ткачёву:

— Это здесь. Я сейчас схожу в архив, найду дела связанные с Цыганковым. Их немного.

Следователь ушёл. Ткачёву понравилось, что он не задавал вопросов. Старик, наверное, и сам всё понимал.

Не успел Ткачёв дочитать протокол, как Михаил Ильич вернулся с пятью папками.