Лабиринт искажений

Ткачёв нежно улыбнулся. Такого от прекрасной соседки он не ожидал. Но, войдя в дом и повернувшись, чтобы закрыть дверь, почувствовал на затылке холод металла.

— Не двигайся… Чёрт! Это вы полковник!

Щелкнул предохранитель, холод с затылка исчез.

Обернувшись, Ткачёв увидел Хмеля, засовывающего оружие за пояс брюк.

— Что так неожиданно? Поесть спокойно не даете.

Полковник остолбенел от такой наглости.

— А что вы здесь делаете?! — наконец, спросил он.

— Обедаю, ёпрст! А вы врываетесь.

— Может вы ещё и поселитесь у меня?

— А неплохая идея! Я подумаю…

Разгневанный Ткачёв прошёл в комнату. За столом Хмель вовсю работал ложкой в тарелке с борщом.

— Присоединяйтесь, полковник. Тут целая кастрюля. А ваша соседка вкусно готовит. Курица так пахнет, что я не сдержался. Простите.

— Вы слопали всю курицу?!

— Нет, — улыбнулся Хмель, вытирая губы рукой. — Только борща налил. И кусок хлеба отломил. Давайте быстрее присаживайтесь. Ещё всё горячее — она приходила минут десять назад.

— И она вас видела?!

— Нет. Я её видел. Хорошая женщина, правильная.

Ткачёв удивился такой оценке.

— Что значит правильная? — он налил в тарелку борща, сел и вдохнул аромат.

— Симпатичная, фигура хорошая, готовит вкусно и вопросов не задаёт лишних. А если ещё и…

— Не надо пошлить, поручик Хмель!

— А вы о чём подумали, Андрей Викторович?

И они рассмеялись, чувствуя, что их отношения немного смягчаются в дружескую сторону. Делить с соратником кусок хлеба — многое значит.

— Ну, что ваша беседа с первым секретарём? — Хмель отставил тарелку в сторону.

— А вы откуда знаете, что я пытался с ним поговорить?

— Я наблюдал, как вы вошли в здание горкома.

Ткачёв поперхнулся хлебом, откашлялся.

— Вы следили за мной?

— Нет, наблюдал. Полковник, вы до сих пор не представляете, что такое агент иностранной разведки, засланный для диверсии. Это убивец. Если он почувствует, что вы представляете угрозу, то уберёт вас без малейшего сожаления. Хотя ваш поход в горком его немного расслабил.

— Это почему?! — Ткачёв быстро выхлебал порцию и потянулся за добавкой.

— Потому что, посчитал, что направил вас по ложному и запутанному следу. А вы купились.

— Разве отработка связей Шмелёвой это ложный след?

— Поиск этих связей в горкоме — ложный след. Вы зациклились на первом секретаре, как любовнике и попали в лабиринт аппаратных отношений, вместо того, чтобы искать убийцу.

Ткачёву борща расхотелось. Хмель одной фразой поставил полковника в дурацкое положение.

— Но я предвидел это, — гордо сказал агент, — и запросил личное дело Шмелёвой, а также проник в её квартиру и немного пошуровал там. Бумаги по Шмелёвой я скоро получу, и вечером мы с вами подумаем, где найти её убийцу.

— А что ценного в её квартире? — проникновение без санкции в жилище было противозаконным, но Ткачёв был уверен, что у Хмеля, как сотрудника КГБ, такие санкции были.

— Много чего интересного. И очень зря, что вы не провели там обыск.

— На каком основании. У меня нет прямых фактов, что Шмелёва входила в преступную группу.

Хмель задумался, но ненадолго.

— Здесь вы правы. Когда такой факт появится, надо провести обыск немедленно.

— Но вы-то там чего нашли? — от нетерпения Ткачёв забыл про курицу.

— Мне показалось, что в квартире следы тайника. Но открывать его я не решился. Это могло спугнуть главаря.

— Шмелёв главарь?!

— А почему нет?

— Убийство Шмелёвой тогда не логично.

— Полковник, вы мыслите условностями советского человека, а главарь — совсем не советский человек, — усмехнулся Хмель.

— Но коньяк он выпил очень по-советски…

Агент не сдержал смеха.

— Мне не смешно, — пробубнил Ткачёв, отламывая ножку курицы. — У меня остался день, а я топчусь на месте. А тут вы ещё подсовываете мне фантастическую версию: подполковник МВД СССР — агент иностранной разведки. Андропов Щёлокова порвёт в клочья перед Брежневым.

Хмель сыто отмахнулся.

— Не порвёт. Та игра, что мы затеяли, рассчитана на то, чтобы агент остался жив. А через него мы будем гнать дезинформацию.

— А если он не согласится работать на вас?

— А мы его не собираемся ловить. Нам надо чётко его установить. Все его каналы, связи и так далее.

Ножка курицы полетела обратно в тарелку.

— Я ничего не понимаю, — грустно сказал Ткачёв.