Лабиринт искажений

— Но здесь Главарь явно растерян, он уже начинает зачищать своих бойцов.

— Не понял?

— Ночью был убит шофёр банды. Я перед твоим приходом только с розыска. Исполнителя догнать не удалось, но он потерял свой пистолет, когда убегал.

Хмель вскочил с дивана и нервно стал мерить шагами комнату.

— За сутки мы не вычислим бойцов банды. И скорее всего Главарь пойдёт в лабораторию один. Всех зачистит и устроит взрыв с пожаром. Если будет трое, то совсем беда. Двое с автоматами отвлекут, а Главарь сделает свое дело.

— Но тогда же ему хана!

— Кто тебе сказал?! Такого приказа не было, ты же помнишь.

Хмель резко остановился.

— А откуда Главарь может узнать об эвакуации лаборатории? Правильно — от первого секретаря. И что это будет означать? Опять правильно — ему отказывают в переводе в Москву.

Ткачёв не успевал следить за мыслями агента.

— А это означает, что из Зареченска не будут делать «форпост» для наших войск в Афганистан. То есть, Главарю здесь вообще делать нечего. Он быстренько покрошит лабораторию и смоется. Но гаишник, Андрей Викторович, у него точно должен быть в этом случае! Факт! Через пост ГАИ только гаишник может проехать без досмотра, если «включат» перехват. И гаишник будет ждать Главаря где-то недалеко от завода радиотехники.

Хмель воодушевленно остановился и взглянул на Ткачёва.

— У тебя есть надёжный человек?

Вопрос поставил Ткачёва в тупик. Он и сам недавно задавал его Поплутину и не получил ответа.

— Хмель, я взаимодействую тесно только с Сашей Поплутиным. Мне он кажется надёжным. Ещё Михаил Ильич — из прокурорских, ну, и местный чекист — Гриша.

— Ух ты! — удивился агент. — Я, смотрю, ты времени даром не теряешь! Даже местного чекиста завербовал!

— Скорее, он меня, — улыбнулся полковник. — Все эти люди ещё старой закалки. И я считаю, что им чужды меркантильные и барские замашки. Они стараются делать своё дело, и делают так, как умеют.

— Интересно! И как ты это определяешь?

— Ни один из них не сказал мне «мой город». Я слышал — «наш».

— И в чём разница? — удивился Хмель. — Наш, значит и мой…

Ткачёв взглянул на него с недоумением.

— Разница в том, как преподносится «мой». У Поплутина — это «мой» в «нашем», а у прокурора города — «мой», значит он хозяин, а остальные делают так, как он считает нужным.

Хмель на секунду задумался, а потом махнул рукой.

— Ладно, вам виднее… Так на кого мы можем опереться?

Ткачёв тут же ухватился за последнюю фразу:

— Вот видишь, ты сказал мы, а не я! Чуешь разницу?!

Агент посмеялся.

— Да понял я! Давай к делу…

— Поплутин более молод, и у него есть навыки розыска. А что ты хочешь?!

Хмель выставил палец, будто пистолет.

— Есть идея, как устроить ловушку Главарю. Идея, конечно, так себе. Но хочу с тобой обсудить.

— Валяй! — полковник устроился на стуле удобней.

— Допусти, Главарь получил информацию, что лаборатория переводится в Москву. Не думаю, что Козырев за бутылкой будет держать язык за зубами — он же наобещал своим людям перевод в Москву вместе с ним. А тут такое…

— Согласен. Дальше! — Ткачёв стал понимать план Хмеля.

— Главарь соберёт банду и под предлогом окончания работы в городе, предложит провести последний налёт и скрыться.

— А мотивация для исполнителей? Что? Деньги?!

— А почему бы и нет, — отпарировал Хмель.

— Не пойдёт, — забраковал полковник. — Где Главарь возьмёт их? Они самому ему нужны, как воздух.

— Вот! — ткнул в Ткачёва пальцем агент. — Он ориентирует своих бойцов на новый налёт. Например, взять кассу на радиотехническом заводе. И под этим прикрытием сделает взрыв в лаборатории.

— Хм… Умно, — согласился Ткачёв. — Он скажет бойцам, что менты неповоротливые, даже после трех нападений и трех убийств ничего не могут. А тут целая касса и свободный путь из города. Так?

— Приблизительно…

— А если бойцы потребуют гарантий? Они, наверняка в курсе, что гаишник только один, и все они в багажнике не уместятся. Чтобы пойти на такой риск, они должны быть почти уверены, что всё получится. Риск никто не отменял, но ради чего? Что им мешает, веруя в самый гуманный суд в мире, прийти и сдать Главаря с потрохами?

Хмель приуныл, и полковник поспешил его приободрить.

— Не переживай, план не плох. Нужно будет ещё раз его обсудить. А уже потом предлагать Трефилову.

— Хорошо, — согласился агент. — Ты, полковник, шуруй на службу, а я подумаю…

И Хмель опять завалился на диван.

Ткачёв приехал в управление, но Поплутина на месте не оказалось. По словам лейтенанта Нодия, майор уехал к следователю, а Гладышева он не видел. Румянцев, по приказу Поплутина, сидит на чердаке какого-то дома и наблюдает за лестницей.

— Лейтенант, а вы давно в розыске?

— Нет, товарищ полковник. И месяца ещё не прошло.

Ткачёв поинтересовался не случайно. Нодия человек молодой и ещё достаточно наивный. Он мог не знать всех хитросплетений в управлении, но рассказать слухи, сплетни, байки вполне…

— И где учились?

— Я после школы милиции попал в ГАИ. В стажёры к капитану Румянцеву. А недавно нас с капитаном в розыск перевели.

— Не понял, — удивился полковник. — Это как это перевели?

Нодия не стушевался.