Лабиринт Мечтающих Книг

— Ты был на инсценировке «Города Мечтающих Книг», — сказал он мне прямо в лицо. — В Цирке «Максимус». Ты сидел в ложе рядом с этой сумасшедшей ужаской, так ведь? Я тебя видел! У тебя что, постоянная ложа, толстяк? И ты думаешь, поэтому ты лучше других, если мы в партере себе всю шею свернули.

— Виновен согласно обвинению, — согласился я.

У меня не было желания в создавшихся обстоятельствах еще и спорить с гномом. Может быть, он успокоится.

— Я так и думал! — торжествовал коротышка. — Я тебя узнал, толстяк.

— Ну, — воскликнул нибелунг, пришедший в хорошее расположение духа. — Мы на месте! Пойдемте вниз в Невидимый театр!

— Вниз? — не выдержал я. — Что вы имеете в виду, говоря «вниз»?

— Ну — в катакомбы! — ответил нибелунг, не задумываясь.

— Что? Вы хотите… в катакомбы? Отсюда? — Я надеялся, что ослышался.

— Вон там есть лестница, которая ведет в туннель, — пояснил наш гид. — Она временная, потому что здесь лишь изредка появляются любопытствующие. Но вполне надежная. Ее соорудили либринавты. Там лишь несколько ступеней. Мы не будем спускаться слишком глубоко.

Нет, я не ослышался. Они говорили совершенно серьезно.

— Это невозможно! — воскликнул я. Мой голос прозвучал несколько истерично.

Нибелунг вздохнул. Потом он подошел ко мне и сказал, понизив голос:

— Послушайте, у нас были зрители, страдающие тревожными состояниями. Каждое представление Невидимого театра проходит в необычном месте, и не случается ничего особенного. Я могу вас заверить, что это совершенно безопасное мероприятие! Мы не пожалели средств и пригласили для охраны опытного либринавта, в котором, правда, нет никакой необходимости, так как там, куда мы направляемся, нет никакой опасности. За это отвечает маэстро Кородиак своим добрым именем.

— Мне все равно, — сказал я упрямо. — Я не пойду в лабиринт! Никогда в жизни. Об этом не может быть и речи! Если вы не хотите везти меня назад, то я останусь здесь, в повозке, и буду ждать, пока не закончится представление.

— Этого я не могу допустить! — сказал нибелунг. — За это я не несу никакой ответственности. Если мы оставим вас здесь, наверху, в одиночестве, то у вас не будет никакой защиты от зверей.

— От зверей? — переспросил я. — При чем тут звери?

— В течение короткого времени звери Отравленной зоны почуют ваше присутствие и явятся сюда. Как вы думаете, почему даже лошади покрыты броней?

— Что случилось? — крикнул нетерпеливо гном. — Проблемы с толстяком? Когда это только кончится?

Нибелунг еще ближе подошел ко мне.

— Я кое-что вам скажу, — прошептал он. — Я знаю чуть больше о ваших страхах, чем вы думаете. Ужаска Анацаци нам сообщила, что вы испытываете мучительный страх перед катакомбами.

Я был поражен.

— Вы знаете Инацею? Вы говорили с ней?

Нибелунг улыбнулся.

— А как вы думаете, кому вы обязаны этим приглашением? Присутствовать на спектакле Невидимого театра — это честь. Даже зрелые пуппетисты мечтают об этом! Этот друид работает в Цирке «Максимус» уже много лет, и только сейчас он получил шанс посетить театр, хотя уже целую вечность стоит в листе ожидания. Вы всего несколько дней в Книгороде и уже получили такое право! Вы, похоже, совершенно не понимаете, какую редкую возможность можете упустить. Я знаю людей, которые готовы за это заплатить целое состояние. Но Невидимый театр не работает за деньги.

— Мне все равно, — повторил я настойчиво. — Я не пойду в катакомбы.

— Я скажу вам еще кое-что, — прошептал нибелунг. — Вы одним выстрелом убьете двух зайцев! Вы не только станете свидетелем представления Невидимого театра, но и победите тем самым один из ваших самых ужасных страхов! Мне известны ваши кошмарные сновидения. Освободитесь от них! Навсегда! Войдите в катакомбы, но самым надежным и самым безобидным образом, который только можно себе вообразить! В сопровождении профессионального гида и личной охраны в лице опытного либринавта. Я готов поспорить, что вы почувствуете себя после этого как новорожденный. Я уверен, что ужаска что-то имела в виду, когда готовила для вас это мероприятие. Не омрачайте удовольствие другим!

— Ну, что там? — крикнул гном. — Мы ждем!

Это, о мои дорогие друзья, однозначно был приступ острого раздвоения — может быть, вы помните этот термин, который я использовал в начале своей поездки для таких состояний заторможенной жажды приключений? Постаревшая, изношенная, избегающая рисков, жаждущая надежности и уюта часть моего мозга настоятельно советовала мне оставаться упрямым. Но другая, гонимая желанием путешествий и получения знаний, творческая часть мозга, напротив, подсказывала мне, что я должен последовать предложению туманградца. Потому что как мог я написать книгу о пуппетизме, как мог я вновь найти себя в творчестве, если я из-за иррационального страха упущу такое новаторство в этом искусстве? Как я объясню это Инацее, которая, возможно, пустила в ход все средства, чтобы только создать для меня такую уникальную возможность?

— Ну, хорошо, — сказал я решительно. — Я иду с вами.