Лабиринт Мечтающих Книг

Изначально кукольный театр был нацелен почти исключительно на детскую аудиторию. Материал брали из классических сказок, эпоса или саг цамонийской культуры. Авторы писали свои тексты и диалоги, рассчитанные на нежные детские души, с большим количеством говорящих животных, вызывающих восторг эльфов, обладающих волшебной силой гномов. В каждой постановке участвовал как минимум один дракон. В какой-то момент в авторских кругах все чаще стал возникать вопрос о том, почему взрослые, которые посещают представления со своими детьми, как будто отбывая там наказание, не могут и сами получать удовольствие. Так постепенно в спектакли стало вводиться все больше и больше претенциозных элементов, практически насаждаться. Нововведение имело отрадный результат – в театры стало ходить больше зрителей, и спектакли превратились в настоящие семейные встречи, на которых смеялись и аплодировали больше, чем прежде. Взрослая публика, таким образом, стала рассматриваться отныне и как главная составная часть коммерческих соображений, так как пуппетизм играл в Книгороде все большую роль как экономический фактор. Первые театры позволяли себе такую вольность, как спектакли для взрослых в чистом виде, на которых детей только терпели, а на некоторые даже не допускали. Содержание стало более серьезным и сложным, с более ожесточенным конфликтом, лексика – более богатой, характеры – более многогранными и достоверными. Начались поиски подходящих материалов в имеющейся литературе, и они завершались успехом. «Дыхание сладкого лимона», «Окоченевшая борода», «Когда ветер плачет» или «Корабль из волн» – это были не всегда те названия, которыми заманивают в театр жаждущий удовольствий народ, но, тем не менее, залы были переполнены. Сцены увеличивались. Это создавало новые проблемы: чем больше был театр, тем сложнее было зрителям на задних рядах следить за происходящим на сцене. Необходимо было не только увеличить кукол и декорации, но голоса и различные шумы должны были звучать громче, музыка – более объемно, а эффекты выглядеть более убедительно. Книгородский кукольный театр, вероятно, потерял свой статус любительского театра в тот самый момент, когда за кулисами стали произносить первые диалоги, используя мегафон. Это были рупоры звукового сигнала из дерева или металла, которые усиливали голоса подобно тому, как до сего времени практиковали только шарлатаны на ярмарке. Кому-то пришла в голову идея, заключавшаяся в том, чтобы наиболее важные монологи синхронно читали два актера, которые стояли бы за кулисами слева и справа от сцены, и таким образом был изобретен двойной монолог! Несколько позже попытались сделать то же самое с участием четырех актеров. К удивлению публики, голоса раздавались еще и сзади.

Механические силуэты, живые марионетки, паровые куклы, подводный пуппетизм – одна инновация сменялась другой. При такой запутанной раздробленности художественной формы многие дезориентированные пуппетисты находили спасение в сектантских группировках. Возникли настоящие отряды, представителей которых можно было узнать по их унифицированной одежде или особенной стрижке. Иногда эти группы имитировали даже характерные движения и особенности своих кукол: марионетисты двигались неуклюже и подчеркнуто небрежно, при этом болтая руками. Тростевые пуппетисты держались скорее чопорно и резко, активно жестикулируя. Они давали своим группам такие названия, как «Деревянные чурки», «Книгородские жестяные головы» или «Сленгвортские тени», и делали на руке татуировку с логотипом их объединения. Если две подобные враждебные группировки, находясь под воздействием алкоголя, сталкивались в какой-нибудь пивной, это могло кончиться потасовкой и разбитой мебелью. Конкурентная борьба двух самых крупных фракций пуппетизма – марионетистов и перчаточных пуппетистов, – которая зрела с самого начала, достигла своей печальной кульминации, когда вербальная перепалка между режиссером марионеток и актером-перчаточником переросла в обычную драку с трагическим исходом, в ходе которой режиссер получил удар по черепу пивной кружкой и простился с жизнью. То, что после этого не возникло массовой потасовки, не было новых жертв и даже пуппетистической гражданской войны, пожалуй, следует объяснить тем обстоятельством, что в эту ночь над Книгородом разразилась так называемая гроза Сумрачных гор. Это было стихийное бедствие, которое происходило лишь один раз в двести лет и которое до утра держало в напряжении весь город. Выпал град размером с пушечное ядро, полдесятка яростных смерчей пронеслось по городу, срывая крыши с домов. От постоянно вспыхивавших молний воспламенились бумажная фабрика и несколько букинистических лавок.