Лабиринт Минотавра

– Могу вас заверить, что за платья мы платим очень хорошо, – строго проговорил мистер Беллис. – Однако мы требовательны. Чрезвычайно требовательны.

– Естественно, мистер Беллис, – испытывая легкий укол совести, но стараясь не обращать на это внимания, произнес Слобольд.

Он и так делает мистеру Беллису одолжение, решил он, поскольку из всех живущих в городе Слобольлов-портных он, несомненно, самый лучший. А уж если потом выяснится, что он не тот Слобольд, то он просто сошлется на знакомство с неким другим Клишем, отчего, видимо, и произошла ошибка.

– Отлично, – стягивая замшевые перчатки, заявил мистер Беллис. – Клиш, конечно, объяснил вам подробности?

Слобольд не ответил, но всем своим видом показал, что да, конечно, объяснил, и что он, Слобольд, был весьма удивлен услышанным.

– Смею вас заверить, – продолжал мистер Бел-лис, – что для меня это было настоящим откровением.

Слобольд пожал плечами.

– А вы такой невозмутимый человек, – восхищенно проговорил мистер Беллис. – Видимо, поэтому Клиш и выбрал именно вас.

Слобольд принялся раскуривать сигару, поскольку не имел ни малейшего понятия, какое следует принять выражение лица.

– Теперь о заказе, – весело произнес мистер Беллис и запустил руку в нагрудный карман серого габардинового пиджака. – Вот полный список размеров для первого платья. Но, как понимаете, никаких примерок, естественно.

– Естественно, – согласился Слобольд.

– Заказ надлежит выполнить через три дня. Эгриш не может ждать дольше.

– Понятное дело, – снова согласился Слобольд. Мистер Беллис вручил ему сложенный листок бумаги.

– Клиш, вероятно, уже предупредил вас, что дело требует строжайшей тайны, но позвольте мне еще раз напомнить об этом. Никому ни слова, пока семейство как следует не акклиматизируется. А вот ваш задаток.

Слобольд так хорошо держал себя в руках, что даже не вздрогнул при виде пяти стодолларовых банкнотов.

– Значит, через три дня, – сказал он, пряча в карман деньги.

Мистер Беллис, размышляя о чем-то, постоял еще немного, потом пожал плечами и вышел.

Едва он скрылся за дверью, Слобольд развернул листок. И поскольку теперь за ним никто не наблюдал, изумленно разинул рот.

Ничего подобного он прежде не видел. Платье нужно было сшить на особу восьми футов ростом, да еще учесть при этом определенные модификации фигуры. Но какие модификации!

Пробежав взглядом по списку, содержавшему свыше пятидесяти размеров и указаний, Слобольд понял, что у дамы, которой предназначалось платье, на животе три груди, причем каждая своей величины и формы. Помимо того, на спине у нее несколько больших горбов. На талию отводилось всего восемь дюймов, зато четыре руки, судя по проймам рукавов, по толщине не уступят стволу молодого дуба. О ягодицах не упоминалось вообще, однако величина клеша подразумевала чудовищные вещи.

Материал платья – кашемир; цвет – блестяще-черный.

Слобольд понял, почему не должно быть примерок. Глядя на записи, он нервно теребил нижнюю губу.

– Вот так платьице! – вслух произнес он и покачал головой. Свыше пятидесяти мерок – это уж чересчур, да и кашемир никогда не считался подходящим материалом для платья. Нахмурившись, он еще раз перечитал бумагу. Что же это такое? Дорогостоящая игрушка? Сомнительно. Мистер Беллис отнюдь не выглядел шутником. Портновский инстинкт подсказывал Слобольду, что платье наверняка предназначено для персоны, имеющей именно такую деформированную фигуру.

Его бросило в дрожь, хотя и стоял великолепный солнечный день, Слобольд включил свет.

По-видимому, решил Слобольд, платье предназначено для очень богатой, но обладающей чрезвычайно уродливой фигурой женщины. А еще он подумал, что со дня сотворения мира вряд ли встречались подобные уродства.

Однако дела шли еле-еле, а цена была подходящей, он готов шить и юбочки для слоних и переднички для гиппопотамш.

Слобольд отправился в мастерскую. Включив весь свет, он принялся чертить выкройки.

Мистер Беллис появился ровно через три дня.

– Великолепно, – разглядывая платье, восхитился он. Вытащив из кармана мерку, он принялся проверять размеры.

– Нисколько не сомневаюсь в вашем мастерстве, – пояснил он, – но платье должно быть сшито тютелька в тютельку.

– Естественно, – согласился Слобольд. Закончив промеры, мистер Беллис спрятал мерку в карман.

– Просто замечательно, – заметил он. – Думаю, Эгриш останется довольна. Свет все еще беспокоит ее. Вы же знаете, свет для них непривычен.

Слобольд в ответ лишь хмыкнул.

– После жизни во тьме это трудно, но они приспособятся, – заявил мистер Беллис.

– Я тоже так считаю, – согласился Слобольд.

– Так что вскоре они приступят к работе, – с любезной улыбкой сообщил мистер Беллис.

Слобольд принялся упаковывать платье, пытаясь уловить хоть какой-то смысл в словах мистера Беллиса.

«После жизни во тьме«, – повторял он про себя, заворачивая платье в бумагу. «Приспособятся«, – думал он, укладывая сверток в коробку.