Лабиринт Минотавра

– Это довольно трудно объяснить, – сказал Кромптон.

– Но что все это значит?

– Мы проходим спецкурс лечения. В результате мы должны стать цельной личностью.

– По-твоему, прогулки по адски темным туннелям – это и есть лечение?

– Нет, нет, это всего лишь пролог.

– К чему?

– Не знаю. Мне сказали, что этого лучше не знать.

– Но почему?

– Точно не знаю. Думаю, так у них построена система лечения.

Лумис задумался, потом сказал:

– Не понимаю.

– Да и я тоже, – признался Кромптон. – Но так мне сказали.

– Ну-ну, – сказал Лумис. – Нет, это просто потрясающе! В хорошенькую же историю мы вляпались по твоей милости! Ты считаешь себя умным, да? Так я тебе скажу кое-что: ты вовсе не такой умный, Эл! Ты просто дурак!

– Постарайся успокоиться, – попросил Кромптон. – Мы находимся в знаменитом и преуспевающем учреждении. Они знают, что делают.

– А по мне – все это чушь собачья, – заявил Лумис. – Давай слиняем отсюда и попробуем сами разобраться со своими проблемами!

– Боюсь, теперь уже слишком поздно, – сказал Кромптон. – А потом…

Вдруг непонятно откуда брызнул поток света и залил коридор, конец которого расширялся и превращался в огромный зал.

Кромптон вошел в него и обнаружил, что это операционная. В глубине зала, в тени стояли ряды стульев. В центре располагался операционный стол, окруженный людьми в белых халатах, резиновых перчатках и марлевых масках. На столе лежал мужчина с накинутой на лицо салфеткой. Радио негромко наигрывало прошлогодний земной топ «Клыкастые звуки» в исполнении Спайка Дактиля и группы «Парламентское охвостье».

– Ничего хорошего это нам не предвещает, – заметил Лумис. – Я, пожалуй, сделаю так, как советует мне мой внутренний голос: выйду из игры и буду искать забвения в своем обычном духовном занятии, которому привержен с детства – сосредоточусь на собственных гениталиях.

Пробудился Стэк и спросил:

– Что здесь происходит?

– Много чего, но мне сейчас некогда рассказывать все заново.

– Я могу объяснить ему, – предложил Лумис.

– Да, пожалуйста, только потише, ладно? – сказал Кромптон. – Я должен разобраться в этой ситуации. – Он повернулся к врачам: – Что тут творится?

У старейшего из докторов была раздвоенная седая борода и авторитарная манера поведения, которую он сочетал с ажурными разноцветными носками, – возможно, для создания некоего двусмысленного стилистического контраста.

– Вы запаздываете. Надеюсь, вы готовы начать?

– Как это – начать? – испугался Кромптон. – Я ведь не врач. Я не знаю, что делать.

– Именно потому вас и выбрали, что вы не врач, – вступил в разговор маленький рыжий доктор из задних рядов. – Видите ли, мы полагаемся на вашу непредсказуемость и рвение.

– Пора, поехали, – сказал кто-то из врачей.

Несмотря на сопротивление, Кромптона облачили в халат, натянули на руки резиновые перчатки и закрыли лицо марлевой маской. У Кромптона закружилась голова, он был как во сне. Странные мысли замельтешили в мозгу «Бывшие замены? Несвоевременный гамбит. Лабиринт забывчивости! А потом ореховое масло».

Кто-то вложил ему в руку скальпель. Кромптон сказал:

– Если я буду действовать на уровне реальности, произойдет что-то страшное.

Он снял салфетку и увидел лицо пациента – жирное, с родинкой на левой щеке,

– Смотрите, смотрите хорошенько, – сказал ему доктор с раздвоенной бородой. – Полюбуйтесь на свою работу. Это ведь вы, и только вы довели его до такого состояния, и это так же верно, как то, что Господь создал зеленые яблочки.

Кромптон собирался было возразить, но его остановило неожиданное появление рыжеволосой девушки в прозрачном платье с узким лифом и широкой юбкой.

Она вошла в операционную и спросила:

– Доктор Гроупер готов заняться мною?

– Нет, – прошипел один из врачей, неприметный человечек с выразительным голосом – мягким, липким и словно бы все время намекавшим на сальные непристойности.

Девушка кивнула и обратилась к Кромптону:

– Хочешь, покажу кое-что?

Это настолько ошеломило Кромптона, что он не смог ответить. Но Лумис в таких случаях всегда был тут как тут и, прервав свои попытки объяснить Стэку сложившуюся ситуацию, овладел телом и сказал:

– Всенепременно, дорогая, покажите мне кое-что.

Девушка взяла в руки кошелечек, пришпиленный к поясу юбки, и достала оттуда маленькие серебряные ножнички.

– Я никогда никуда не хожу без них, – заявила она.

– Совсем никуда? Как интересно! – удивился Лумис. – Почему бы нам не прогуляться? Вы бы рассказали мне обо всем поподробнее. Между прочим, в этом заведении можно выпить хоть что-нибудь?

– Вы должны извинить меня, – сказала девушка. – Сейчас моим пустячкам пора в постельку.

И она исчезла.

– Очаровательна! – промурлыкал Лумис и последовал бы за ней, если бы в этот момент Кромптон не вернул себе тело.

– Может, займемся делом? – ледяным тоном сказал он. И обратился к врачам: – Насколько я могу судить, это каким-то образом входит в курс лечения? Ведь пациент здесь я, не так ли?