Лабиринт Мёнина

Все мои давешние заслуги вместе взятые не избавили меня от ехидного молчания Магистра Нуфлина. Уверен, в прежние времена, когда старик еще был в силе, я бы тут же грохнулся замертво — настолько ядовитым был взгляд, которым он меня смерил.

«Так, в мой могучий интеллект он явно не верит, — весело подумал я. — И никто в него не верит, разве что мой пес, да и тот по доброте душевной».

— Что ж, не хотите, чтобы я думал, — не буду. Но скажите, вы хоть догадываетесь, кто на нас нападал?

— Я не догадываюсь, я знаю, — пожал плечами Нуфлин. — А толку-то… Его имя на хлеб не положишь. Скажу тебе больше: его и вслух-то произносить нежелательно.

— Хонна, Великий Магистр Ордена Потаенной Травы?! — изумился я.

Теоретически мне следовало бы испугаться, но я обрадовался. Этот легендарный персонаж уже давно тревожил мое воображение — с тех самых пор, когда Джуффин подарил мне его головную повязку, которая, увы, сгорела, спасая меня от верной смерти. А уж сколько раз она оберегала мой сон, пока была моим талисманом, — и не сосчитать!

— Ты что, спятил? — возмутился Нуфлин. — Его имя нельзя произносить вслух. Это смертельно опасно.

— Но я-то жив, как видите. Мне однажды объяснили, что замертво упадет только тот, кто питает к Магистру Хонне недобрые чувства. Так что мне ничего не грозит. В свое время у меня хранилась одна его вещица… Вернее, это я у нее «хранился» — такой хороший был защитный амулет! Если бы не Магистр Хонна, меня бы уже давным-давно в живых не было. Можете себе представить, насколько теплые чувства я к нему испытываю!

— Ну, если ты так уверен… Что ж, поступай как знаешь, — неохотно согласился мой спутник.

— А почему вы полагаете, что это именно он? — взволнованно спросил я. — Неужели Магистр Хонна ваш самый злейший враг? Странно, ведь Орден Потаенной Травы был распущен не по вашей милости, а по его собственной инициативе…

— Он, возможно, не самый злейший враг, хотя свои счеты у нас всегда были. Да с кем их только у меня не было!.. — неохотно сказал Нуфлин. — Но не в этом дело. Хонна — единственный, кто покинул Ехо с намерением найти силу в удалении от Сердца Мира, там, где прочие мастера Очевидной магии становятся беспомощными, как младенцы. И у меня есть сведения из самых надежных источников, что его усилия не пропали даром. Все очень просто, Макс, никто другой не смог бы заставить вечность излиться на нас холодным дождем. Скажу тебе больше, сейчас у моих былых противников, даже если бы они собрались все вместе, вряд ли хватило бы могущества повредить наш летающий пузырь и обрушить его в море — пустяковый фокус, который в прежние времена был под силу любому из Младших Магистров какого-нибудь заштатного Ордена.

— Значит, никто, кроме Магистра Хонны, просто не смог бы ничего с нами сделать? — уточнил я.

— Разве что его любимый ученик, Фило Мелифаро, дед твоего приятеля, — неохотно сказал Нуфлин. — Я слышал, что Фило не только последовал за своим учителем, но и достиг значительных успехов на этом темном для моего понимания пути. Но Фило слишком добродушен. И слишком молод для таких дел.

— Ясно, — кивнул я. Бросил прощальный взгляд на рыжие спины беззаботных морских гигантов, резвящихся далеко внизу, — тоже мне, хорошая примета! — уселся на пол и задумался.

Ничего гениального я, разумеется, не придумал. Зато с удивлением понял, что уверенность Нуфлина в том, что на нас охотится Великий Магистр Хонна, подействовала на меня весьма успокаивающе.

Я больше не мог бояться, как ни старался. Сколько ни твердил себе, что мой внезапный героизм неуместен и порожден легкомыслием молодого идиота, уверенного в несокрушимой силе своего обаяния, но предстоящее нам повторение давешнего приключения не вызывало у меня почти никакой тревоги — ну, разве что самую малость. Если бы выяснилось, что сегодня вечером мне придется посетить стоматолога, я бы, вне всякого сомнения, разволновался куда больше.

«Дурак!» — сердито сказал я себе, когда окончательно понял, что трачу драгоценное время на сущую ерунду. Вместо того чтобы искать выход, сижу, мечтаю, сколь захватывающие и поучительные беседы могли бы вести мы с Магистром Хонной, если бы судьба предоставила нам возможность перекинуться словечком за кружечкой камры вместо всех этих хлопот вокруг Магистра Нуфлина, и без того едва живого.

Слово «дурак» не произвело особого впечатления на ту часть моего сознания, которая была поглощена ударным строительством воздушных замков. Пришлось пойти на крайние меры. В течение нескольких минут я рисовал перед внутренним взором ужасающие картины полного исчезновения меня, любимого, с лица земли.

«Пойми, кретин, тебя прихлопнут просто так, за компанию, — объяснял я себе. — Ему нет никакого дела до тебя. Когда террорист кладет бомбу в автомобиль своей жертвы, он вряд ли станет задумываться о судьбе мухи, беззаботно ползающей по сиденью. И уж тем более не станет отменять задуманное ради спасения несчастного насекомого. Скорее всего, муху вообще никто не заметит. А в данной ситуации ты и есть та самая муха!»