Лабиринт на орбите 2

– Сразу после того, как получишь отчет от регенератора о том, что процедура погружения закончена, отключаешь все лишнее, что не требуется для полета. Оставь лишь микроклимат на палубах с оборудованием, дроидов из мастерских переведи сюда, на нулевой уровень,… впрочем, тебе виднее. Меня начнешь выводить из анабиоза не ранее двух недель до прибытия в систему, продуктов катастрофически мало, не ошибись, мой кристаллический, вторую заморозку я могу и не пережить! Данная процедура применяется крайне редко, лишь в тяжелых случаях для раненных или больных людей, которым надо проводить сложные операции в присутствии живых медиков высокого ранга. На звездолетах такого типа обычно медики на сложные операции не способны – не тот тут уровень подготовки, как и зарплата, впрочем, для высококлассных специалистов. Сенсорную станцию не отключать, следи за вектором полета – столкновение с мелким астероидом мы еще переживем, а вот что-то покрупнее нас убьет на такой скорости и без щитов. Вроде все… я полез, надеюсь снова тебя увидеть через шесть лет, кристаллический мой друг.

Затем вспомнил важное – поковырялся в своей нейросети, запустил в пакетное изучение все, что нашел здесь в процессе прочесывания звездолета – времени у него навалом теперь… Разделся, скаф положил рядом – тут он будет его дожидаться долгие годы, никто его снова не украдет – забрался внутрь кокона и улегся на упругую подложку, подключил свою нейросеть к процессору регенератора и дал команду на начало процедуры. Метод введения в анабиоз был уникальным, поэтому кокон еще два раза требовал от разумного подтверждения согласия на начало, прежде чем мужчина почувствовал первый укол. Люди, сконструировавшие сей девайс, кроме всего остального, разбирались и в психике человека – поэтому первое вещество, которое по протоколу вводила система кокона, было вещество, парализующее тело – чтобы человек вдруг не впал в панику и не стал пытаться выбраться обратно. Нейросеть капсула блокировала сразу же, после третьего подтверждения о начале процедуры. Коля в последний момент тоже испугался, почувствовав всем своим естеством леденящий душу ужас, ему резко захотелось выбраться наружу – казалось, что он видит перед собой смерть с косой, но сделать ничего уже не мог. А спустя минуту психоза в еще работающем мозгу человека, капсула ввела второй препарат, и он улетел из реального мира. Процедура длилась еще сутки, в течение которых медицинский агрегат понижал показатели тела до нормативных по протоколу анабиоза, затем Гадуш получил сигнал от капсулы и погасил все второстепенные и лишние системы на звездолете на несколько ближайших лет.

…Где-то в бесконечном космосе, между двумя соседними звездными системами, расположенные по меркам современного Содружества практически рядом, летел по инерции звездолет, абсолютно пустой и почти мертвый. Лишь в рубке продолжал нести свою вахту искусственный мозг этого звездного путешественника, да в одном из помещений в продолговатом, ничем не приметном коконе лежало человеческое тело. На первый взгляд оно было мертвым, как будто еще живого человека выбросили на лютый мороз: застывшие капли влаги вокруг рта и носа, изморозь по щекам и всему телу, да и цвет кожи наводил на мысль о трупе. Сердце не билось уже давно – лишь только процессор капсулы и дежурящий в рубке искин помнили, что это тело может быть живым, и отслеживали показания его спячки. Километровый монстр, продукт человеческого технического гения, в котором еще совсем недавно жизнь била ключом, сейчас наполовину промерз, и лишь в рубке ощущалось присутствие разума – впрочем, теплее от этого не становилось, а сам корабль между тем, поглощал немыслимые для сознания человека расстояния. По несколько десятков миллионов километров каждую минуту, абсолютно сумасшедшие цифры, но в масштабе вселенной жалкие крохи – фактически сейчас вся эта многосоттонная конструкция двигалась с единой целью – доставить теоретически мертвое человеческое тело туда, где есть жизнь.