Лабиринт Осириса

Надо было сразу выбросить все из головы. Предложение противоречило всем его моральным устоям, тому, за что он стоял, сражаясь против зла. Пусть он не всегда играл по правилам – не стеснялся пускать в ход кулаки, вольно интерпретировал, что позволено сотруднику правоохранительных органов, а что – нет. Но умел отличить хорошее от дурного и если иногда перегибал палку – как прошлой ночью с Геннадием Кременко, – то знал предел. Понимал, где проходит грань между хорошими и плохими парнями. И несмотря на все свои изъяны, всегда находился на стороне хороших парней, не переступая черту. Всегда бился за то, чтобы восторжествовало правосудие.

И вот ему предлагают взять резинку и стереть черту. Сделать вид, что ее не существует. Отвернуться от всего, во что он верил.

Следовало сразу послать всех подальше. И передать материал Натану Тирату, чтобы он появился на первой странице «Гаарец».

И тем не менее…

Добравшись до следственного отдела, Бен-Рой направился к себе в кабинет. Там никого не оказалось, и в помещении было непривычно тихо и спокойно. Бен-Рой заварил кофе, выключил мобильник и уселся в кресло.

Он не испугался – дело было не в этом. Он считал себя крутым – человеком, способным за себя постоять, который не струсит ни перед корпорацией «Баррен», ни перед политиками.

Но и идиотом он не был. «Баррен» уже нанесла удар – серьезный удар. Выступив против корпорации, можно нажить неприятности. Если не себе, то повредить Саре и ребенку. Корпорация уже убила человека, может быть, нескольких. «Стоит тебе только высунуться, и на тебя накинутся, словно стая шакалов на труп». Дело не только в нем. Приходится учитывать множество факторов.

Он сделал глоток из кружки и похлопал ладонью по лежавшему в кармане брюк сотовому телефону.

Допустим, он предаст дело гласности, но чего этим добьется? Погубит свою карьеру и подвергнет опасности себя и близких людей. «Баррен» привлекут за загрязнение окружающей среды, это ясно, но между корпорацией и убийством Ривки Клейнберг нет прямой связи, только косвенные улики. Располагая опытными адвокатами, «Баррен» наплюет на косвенные улики – они для нее уликами не считаются. Не исключено, что им удастся повести дело так, чтобы и загрязнение окружающей среды повесить на кого-нибудь еще или иным способом увильнуть от ответственности. В лучшем случае удастся добиться штрафа и удара по репутации. Может быть, «Баррен» потеряет египетский газовый контракт. Обидно, но не катастрофа, во всяком случае, для такой большой корпорации, как эта. Что же до самого Бен-Роя, его положение на весах было незавидным – чаши склонялись отнюдь не в его пользу. Наоборот, все складывалась против него.

«Нам мат, ты можешь попытаться спасти хоть что-нибудь».

Бен-Рой подул на кофе, сделал еще глоток и рассеянно посмотрел на висевшую на противоположной стене карту.

Предложение было заманчивым. Подкуп, отступное, как ни назови. Чертовски заманчивым, если смириться с его моральной подоплекой. Изменение образа жизни, вдвое большая зарплата, низкая плата за жилье, ранняя пенсия. И поскольку школьный проект, в котором участвует Сара, не жилец, ее больше ничто не привязывает к Иерусалиму и они могли бы переехать на север, в Кирьят-Ата, где находится академия, поселиться у моря и начать все сначала. Пусть у их ребенка – или их детей – жизнь будет лучше, чем в калечащей скороварке Святого города. Они бы оказались ближе к родственникам: его родные жили в Хадере на равнине Шарон, родные Сары – неподалеку, в Галилее. Чем больше Бен-Рой думал об этом, тем привлекательнее ему казалась такая перспектива.

Вот только бы избавиться от уколов совести. Смириться с тем, что он позволит убийце сорваться с крючка.

Но еще вопрос, сорвется ли убийца? Положить дело на полку не означает закрыть навсегда. Как сказала Лея Шалев, обстоятельства меняются, и влияние корпорации «Баррен» может ослабеть. Так что речь идет скорее об отсрочке свершения правосудия, а не о его отмене. Если продолжить аналогию с рыбалкой, можно вытащить рыбу, как только она клюнет, а можно дать поплавать на леске, прежде чем выдернуть на берег. В итоге результат один – форель на ужин. Вопрос лишь во времени.

Или он заговаривает себе зубы и пытается подсластить пилюлю, а сам подумывает, не сыграть ли ему роль Фауста: не продать ли душу дьяволу?

Бен-Рой не знал, понятия не имел. Он прокрутил все с самого начала, учел каждый аспект и все взвесил. А в его голове тем временем не умолкая звучал голос Сары. Когда они разъезжались, она сказала: «Чем-то приходится жертвовать, Арие». Никогда ее слова не казались такими верными, как сейчас. Ему предстояло пожертвовать чем-то очень важным – расстаться с частицей себя. Дилемма последних четырех лет свелась к простому бинарному уравнению: он выбирает либо тех, кого любит, либо то, что требует совесть. Черное или белое. Орел или решка. И никаких нюансов. Монета падает либо так, либо эдак.