Лабиринт отражений

– Неудачник… Альен… – кладу руку на его плечо. – Но ведь тебе всё равно придётся доказывать, кто ты такой. Объяснять, пусть не нам, а учёным и политикам…

Я замолкаю на полуслове. Неудачник качает головой.

– Я никому и ничего не буду объяснять. Это бессмысленно, и это не нужно.

– Но контакт…

– Что такое контакт? – он улыбается. – Сверкающий звездолёт на лужайке перед Белым Домом? Длинноногая блондинка протягивает цветы фиолетовому крокодилу в скафандре? Полные трюмы машин и приборов, галактическая энциклопедия, записанная на тысяче и одном синтетическом алмазе? Лекарство от рака и средство управления погодой? Или, нет… скорее другое. Летающие тарелки жгут города, человечество ведёт партизанскую войну против разумных медуз? Вы ведь скорее поверите в это, Леонид! Вспомни того человека, который командовал межзвёздными армиями! Вспомни «Лабиринт». Это – контакты? Ты поверил в меня. Ты решил, что я пришелец. Что наступил миг контакта…

– Но если ты пришёл к нам, – кричу я, – значит, что-то есть! Ты что-то хочешь сказать нам!

– Нет.

Вот и всё. Я понимаю, и говорить дальше бессмысленно.

– Я просто живу здесь. Ты не можешь даже представить, Леонид, насколько мы различны. Я никогда не ступлю на землю – мне нечем по ней ступать. И не смогу пожать тебе руку – у меня нет рук.

– Но здесь ты – человек! – говорит Вика.

– Да. Если хочешь узнать небо, стань небом. Хочешь познать звезду, стань звездой… – Неудачник косится на меня, и улыбается: – Хочешь познать глубину – стань глубиной. Я стал человеком, насколько это было возможно.

– Это твой метод познания? – иронически спрашивает Вика.

– Да.

– Зачем, если мы так различны? Если мы не нужны друг другу?

– Я устал. Я слишком долго был один, – Неудачник то ли извиняется, то ли убеждает её. – Мне нужна была эта память… город и люди, вкус кофе и запах костра. Это было чужим, но теперь останется навсегда. Твоё недоверие, и вера Леонида. Те, кто убивали меня, и те, кто спасали. Я не хотел причинять вам неприятности, не хотел мешать. Это норма… не приносить вреда.

– Твоя норма… – говорю я.

– Да. Вы живёте по другим законам. Не мне судить, какие лучше.

– Тогда ты нашёл лучшее место, для того чтобы появиться на Земле, – киваю я Неудачнику. – Свобода и невмешательство. Все краски жизни, от белой до чёрной.

– Конечно.

– А мне почему-то казалось другое, – говорю я. – Что ты способен не только взять… запахи и вкусы, слова и краски. Хоть чему-то научить нас… нет, конечно, не тому, как разгонять облака или лечить грипп… хотя бы – доброте.

– Леонид, доброта – только слово. Я не могу убить живое существо. Но это не мораль. Это скорее физиология.

Вот теперь действительно – всё.

Мне хотелось найти ответ, найти идеал. Отыскать чудо, которому давно нет места на Земле. Пришедшее со звёзд, или рождённое сетью – всё равно. Наверное, Человек Без Лица это знал, предлагая пойти в «Лабиринт».

А чуду нет до нас дела. Оно совсем чужое. Его доброта – ничуть не возвышеннее сытой отрыжки.

– Если я попытаюсь объяснить свою этику, – говорит Неудачник, – мне придётся перейти на язык физических законов и математических формул. Если попробую передать науку – надо будет слагать поэмы и рисовать картины. Понимаешь? Разница не в уровне развития. Разница в самой основе. Нам нечего дать и нечего взять друг у друга. То, что я получил – лишь память. Эмоции. Но неужели ты думаешь, что они сохранятся в человеческом виде?

– Да, я так думал.

– Ты ошибался, Леонид. Скоро я уйду от вас, и все изменится. Изменюсь я сам, изменится моя память.

Я отхожу от стола, гляжу в окно, где сверкают иллюминации Диптауна. Человек Без Лица, может быть, ты был прав? Нельзя подходить к Неудачнику с человеческими мерками. Я вот попытался – и что вышло?

– Допустим, – говорит за моей спиной Вика, – что ты не лжёшь. Ты и впрямь чужой. Пришелец со звёзд, например. Не имеющий ничего общего с людьми. Тогда расскажи мне…

Может быть, Вика и начинает верить. Теперь, укрывшись за словом «допустим», она будет пытать Неудачника на предмет его этики и культуры, конструкции корабля и принципа межзвёздного путешествия.

Тоже дело…

– Покину вас на минуту, – говорю я, не оборачиваясь.

Вика не протестует, наверное, решает, что я делаю временный выход из глубины.

Нет…

Нарисованная стена, нарисованное окно – я пробиваю их рукой, шагаю – и оказываюсь над городом. Здания, рекламы, пешеходы, машины…

Меня уже нет, тело исчезло. Я просто скольжу в воздухе.

Словно воплотились хакерские мечты и фантазии голливудских режиссёров. Виртуальность, как она должна быть. Свобода направлений и формы.

Дальше…

Я описываю круг над дворцом «Микрософта», огромным, чудовищно расплывшимся зданием, обильно усыпанным окнами. Снижаюсь, пытаясь определить направление на эльфийский сервер.

Вдоль этой вот улицы…

Наверняка я невидим для окружающих. Мчусь над головами прохожих, быстрее, чем машины «Дип-проводника», переключаясь с сервера на сервер.

Что я, собственно, ищу? След битвы, которая отшумела пару часов назад? Виртуальное время сжато, уже не отыскать концов. Но я всё-таки должен это сделать.

Вот…