Лабиринт отражений

Сон приходит почти мгновенно. Я почему-то надеюсь, что снова увижу что-то сюжетное и пророческое – как в прошлый раз, когда Алекс расстрелял Неудачника. Но мне снится полный сумбур.

Радуга, сияющая над Диптауном. Ослепительные всполохи, похожие на дип-программу. Только эта радуга сложена из уступов, это библейская лестница, уходящая в небо. Я иду по ней, словно Компьютерный Маг в своих крылатых шлёпанцах. Цвета, оказывается, имеют разную плотность – я проваливаюсь в фиолетовых и синих слоях, слегка опираюсь на зелёные и твёрдо ступаю по жёлтым. Город подо мной ярок и наряден, я вижу его сквозь цветной туман.

Во сне я даже знаю, почему иду в небо. Где-то там, наверху, хрустальный купол глубины, разделивший мир пополам. Я должен разбить его – или оружием Маньяка, или голыми руками, как получится. Хрусталь треснет и прольётся на город – ослепительным звёздным дождём. Ведь звезды – они из хрусталя, это не подлежит сомнению. Из колкого хрусталя, отражающего свет наших глаз.

И что-то случится. Может быть звезды сожгут нас. Может быть – успеют остыть, и упадут в подставленные ладони. Не знаю, чего именно я хочу.

Главное – не ошибиться и ударить вовремя. Оно уже определено, то время, когда я смогу превратить барьер в миллионы хрустальных звёзд. Оно почти пришло, время…

– Время… Леонид, время…

Открываю глаза под шёпот «Виндоус-Хоум». Проходит пара секунд, прежде чем я осознаю, где нахожусь.

А ещё через мгновение входит Вика.

– Ты проснулся?

Киваю, сажусь на смятой постели, тру лоб. Голова тяжёлая. Надо было или дольше спать, или вообще не ложиться.

– Я сварю кофе, – говорит Вика.

Привалившись к деревянной стене, наблюдаю за Викой. Она достаёт из чёрного, не от грязи – от старости, буфета полотняный мешочек с кофе. Мелет зерна на маленькой ручной кофемолке из надраенной до блеска меди. Умело разжигает очаг.

Пахнет сухими сосновыми дровами, закипающим кофе и какой-то абстрактной, немедицинской чистотой… то ли воды в горном ручье, то ли горячего песка под солнцем.

Хорошо.

Я могу прошептать свою считалочку и выйти в реальность.

Сварить настоящий кофе и даже сдобрить его остатками коньяка. Умыться холодной водой.

Будь я проклят, если так поступлю.

Это здесь все настоящее – чистый воздух, живая вода, кофейная гуща на дне чашки, заботливый взгляд Вики. Снаружи – заброшенная пыльная комната, сырость, гнилая вода из крана.

…Что-то часто стало накатывать на меня это самоубийственное желание – стать таким, как все…

– Коньяк? – спрашивает Вика. Наливает мне маленькую рюмочку «Ахтамара».

– У меня есть ещё минут пять, – говорю я. – Потом… пора.

– Ты вернёшься не один?

– Надеюсь.

– Возьми своего друга за руку, когда будешь входить. Тогда для него тоже сделают привилегированный статус. Я попрошу Мага.

– Спасибо.

– Мадам поблагодаришь. От неё всё зависит.

– С Мадам мы друзья, она позволит, – улыбаюсь я.

Я успеваю выпить две чашки кофе и две рюмки коньяка, прежде чем моё время и впрямь кончается.

Пора.

Вика начинает прибирать в комнате, когда я выхожу. Я невольно вспоминаю про суррогат-семьи, которые в последнее время стали появляться все чаще и чаще. Все эти живущие в разных городах парочки, снимающие в Диптауне общие квартиры. Говорят, они очень любят возиться по хозяйству, пылесосить и стирать – словно имитация быта сделает их союз настоящим.

«А у вас есть семья?»

«Да. Моя подруга проститутка, у нас маленькая горная хижина в борделе. Заходите, она сварит прекрасный кофе. У нас всегда чистенько и уютно, даже после землетрясения!»

От того, что такая картина не вызывает ни малейшего раздражения, становится страшно.

Ситуацию надо разрешать. Как угодно.

Я бреду по улице к входному порталу. Прохожу мимо павильончика какой-то авиакомпании, где скучает оператор. Рядом с павильончиком примостился нищий. Это тоже новое явление – побирушки в виртуальном пространстве, ещё месяц назад их не было.

Нищий опрятен, но оборван и тощ. Его фигура слегка просвечивает и дёргается рывками – таким способом пытаются продемонстрировать низкую скорость модема и слабость программного обеспечения.

– Help me… – стонет нищий.

– Бог подаст, – сообщаю я.

– Господин хакер, хотя бы один доллар… – плачется вслед нищий.

Говорят, большинство из этих нищих – русские. Говорят, что никто из них в деньгах не нуждается. Это просто забава «новорусских», редкое развлечение. Поклянчить, побыть в шкуре нищего. Якобы, модная и действенная психотерапия. Маньяк клялся, что навесил одному из таких нищих маркер, и тот оказался директором крупного банка.

– Я работал на «Микрософт», – бормочет нищий, плетясь следом. – Однажды я назвал «форточки» сырой программой, и похвалил «Полуось». На следующий день Билл Гейтс лично уволил меня и внёс в чёрный список. А я был крутым хакером… до чего же я опустился…

– На каком прерывании висит твой модем? – кричу я, оборачиваясь. – От чего зависит появление надписи «начните работу с нажатия этой кнопки» в «Виндоус-Хоум»? Три лучших способа завесить «форточки»? Кто придумал текстурную графику? Лучший протокол для модемов марки…

Нищий обращается в бегство.

Наверное, Маньяк не врал.