Лабиринт отражений

Бесцеремонность вопроса должна была разозлить Алину, и разозлила бы — в иной ситуации. Но казалось, что рядом не женщина, а змея, гипнотизирующая жертву перед тем, как съесть. И жертва послушно отвечала на вопросы:

— Мы с группой праздновали окончание сессии в клубе, я задержалась, потом с мамой поссорилась.

— А кто у нас мама? Где работает?

— В школе, учитель английского языка.

— А папа есть?

— Да, Игорь Некрасов. Они развелись с мамой давно, но мы общаемся.

— Некрасов? — нахмурилась женщина. — Игорь Владимирович?

— Да.

— Это плохо.

— Почему? У папы все в порядке с бизнесом. И меня он любит. Отпустите меня, поздно ведь!

— Понимаешь… Как, кстати, тебя зовут?

— Алина.

— Так вот, Алина. Отпустить тебя я, увы, не могу.

— Но почему? Я ведь сказала, что жаловаться не стану, никому не расскажу, что случилось. И имейте в виду, родители всех на уши поставят, если я не вернусь домой! И найдут!

— А если тебя на кусочки разрезать и закопать в разных местах, то не найдут, — ухмыльнулся один из джентльменов.

— Вы… вы меня убьете?

Больше всего захотелось проснуться и радостно рассмеяться от облегчения, прошептав: «Куда ночь, туда сон». Алина даже украдкой ущипнула себя за ногу. Боль мрачно подтвердила — увы, это реальность. Дикая, абсурдная, но реальность.

Жуткая женщина тем временем приобняла Алину за плечи и с нарочитым сочувствием произнесла:

— Ну что ты, не слушай ты этого дурака, никто тебя убивать не станет, это напрасная трата ценного ресурса. Молодая, здоровая, холеная, да еще и красотка! Один недостаток — у тебя есть родители, но ничего, я справлюсь. У меня сегодня украли приличную сумму, причем в евро. И ты мне эти деньги вернешь, да еще и с наваром, думаю. Точно буду знать после того, как тебя осмотрит наш врач.

— Какой еще врач, зачем?

— Гинеколог, конечно. И если окажется, что ты здорова, да еще и девственница, я продам тебя намного дороже.

Глава 8

А она и не такая уж страшная, эта Дора Ифанидис. Не фотогеничная — это да, тут не поспоришь. На фото просто кошмар, а в реальности даже миленькая.

Димитрис со снисходительной улыбкой наблюдал за потенциальной невестой, беседующей сейчас с его матерью. Как же забавно она смущается, встретившись с ним взглядом! Давно Димитрис не общался со скромницами, его Барби такими были, наверное… никогда.

А здесь просто уникум какой-то. Ни грамма макияжа, что подчеркивает идеально ровную чистую кожу. Блестящие здоровые волосы свободно рассыпаны по плечам, и их ржавый оттенок впечатления не особо портит. Да еще и очаровательная ямочка на щеке подмигивает, когда девчонка улыбается.

Да, некрасива, но очаровательна своей естественностью. И наряд очень милый — симпатичное летнее платье с кружевами и оборками, довольно длинное, до щиколоток. Ступни изящной формы, ухоженные, в удобных, но при этом красивых босоножках на невысоком каблучке. Маникюр и педикюр свежие, никаких нарощенных ногтей-когтей, лак неброский.

Что ж, надо отдать должное Ифанидису, дочь он вырастил достойную. И то, что Дора осталась такой, какая есть, не легла по скальпель пластического хирурга — хотя с деньгами отца могла себе это позволить — вызывает уважение. Девочка осознает, что нельзя жить в обмане, он все равно рано или поздно откроется.

И довольно умненькая, в бизнесе разбирается, отцу толково помогает — выяснили во время застольной беседы.

В общем, вполне нормальный вариант для женитьбы, семья будет крепкой, тыл — надежным. Некрасивая умничка станет боготворить красивого и успешного мужа. И к возможным шалостям мужа такая жена будет относиться спокойно. Совсем без шалостей? Нет, с милой, но скучной женой это не вариант.

Димитрис встал и направился к сидящим на диване дамам. Атанасия с улыбкой повернулась к сыну.

— Ты знал, что вы с Дорой в одной школе учились?

— Правда? Не помню, не встречал вроде.

— Ну откуда вам помнить, — смешная девчонка не смела взглянуть на Димитриса прямо. — Вы ведь были звездой школы, в вас первые красавицы были влюблены, вы только с ними и общались. А я уж точно ни к первым, ни к каким красавицам не относилась никогда, да и младше вас на пять лет.

— А ты? — Димитрис присел перед девушкой на корточки, пытаясь поймать ее взгляд.

— Что я? — Взгляд Доры заполошной мышкой метался в поисках убежища, кожа лица медленно розовела.

— Ты была влюблена в меня в школе?

— Димми, не смущай нашу гостью! — нарочито возмутилась Атанасия, с улыбкой наблюдая за парой. — Кто же подобные вещи спрашивает вот так, в лоб?

— Я… — розовый цвет сменился пунцовым, глаза заблестели от навернувшихся слез смущения. — Мне надо выйти!

Дора порывисто вскочила с дивана и, наклонив голову, быстро вышла, почти выбежала из гостиной. Николас прервал разговор с Костасом, удивленно посмотрел вслед дочери:

— Что случилось?

— Димитрис случился, — Атанасия старательно пыталась казаться сердитой, но не получалось, настроение у женщины было прекрасным.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Костас.

— Наш сын разучился общаться с приличными воспитанными девушками, задает неуместные вопросы.