Лабиринт памяти (СИ)

Сейчас она просто не могла позволить себе быть слабой.

Впереди между пальмами показалась полоска света, и Гермиона сглотнула. Она ругала себя за то, что понемногу сбавляет темп, борясь с желанием трусливо остановиться и свернуть на полпути, а когда до того, чтобы ступить на песок, оставался всего шаг, и вовсе сделала это — встала, как вкопанная, слушая своё громкое дыхание, шум накатывающих на берег волн и пение птиц, которое в этот миг ей казалось тревожным.

— Ну же, идиотка… — процедила Гермиона, сжав кулаки, и, отбросив последние сомнения, вышла из пальмовой рощи.

Свет садящегося солнца моментально ослепил её, заставив крепко зажмуриться, и это на какое-то время обескуражило и позволило забыть о волнении. А когда глаза Гермионы привыкли и она открыла их, волнение исчезло совсем, уступив место новому чувству, от которого перехватило дыхание и сердце будто остановилось, ведь она встретилась взглядом с человеком, который, по всей видимости, уже давно её ждал.

Гермиона не знала, есть ли на пляже кто-то ещё: она просто не могла отвести глаз, когда, сжав дрожащими пальцами букет магнолий, двинулась вперёд по дорожке из зачарованных цветов, не сминавшихся от того, что она шла по ним, а может, и над ними, навстречу новой жизни. И сейчас, с каждой секундой она всё больше чувствовала уверенность в том, что делает всё правильно. Конечно, сердце по-прежнему стучало так, будто вот-вот проломит грудную клетку, но это было по причине трепета, томительного предвкушения, а ещё… счастья.

Гермиона невольно улыбнулась, а когда, спустя мгновение, увидела ответную улыбку и тепло в серых глазах, почувствовала, что вот-вот подступят слёзы. Пытаясь отвлечься, она на какой-то миг отвела взгляд и обратила внимание, что в конце цветочной дорожки, прямо на берегу отражающего розовое небо моря, находится белоснежная арка, украшенная магнолиями и источающая призрачный свет. И это было единственным, что ухватила Гермиона, прежде чем подойти к тому, на кого она сейчас действительно хотела смотреть, к тому, кто её так долго ждал и кого она сама ждала всю жизнь.

— Ты… — услышала она тихий голос Драко, когда остановилась напротив него; и то, что он просто не мог найти слов, смотря на неё cнескрываемым восхищением, от которого щёки вмиг порозовели, уже говорило о многом.

Она почувствовала его несмелое прикосновение к ладоням и сжала его руки в ответ в ободряющем жесте. С ума сойти, в этот момент она понимала — он напуган не меньше неё и в своём смятении настолько очарователен, что её почему-то тянет рассмеяться, а потом зацеловать его до смерти.

— Ты… ты прекрасна, Гермиона, — наконец выдохнул Драко, слегка прищурившись, и она ощутила, как всё её существо охватывает такой трепет, что, казалось, она вот-вот воспарит к небесам.

— Я рада, что тебе нравится. Это платье… — Гермиона едва узнала собственный дрожащий голос и неуверенно посмотрела на лёгкий шифоновый наряд, юбка которого развевалась от тёплого ветра.

— … восхитительно, — закончил за неё Драко, и она закусила губу.

Какое-то время они просто смотрели друг на друга и молчали, не нуждаясь в словах, ведь всё, что хотелось сказать, было в их глазах, перетекало из одного в другого и превращалось в такие чувства, которые просто невозможно было выразить иначе, чем через взгляд.

Вероятно, на пляже всё-таки кто-то был, ведь до Гермионы будто издалека доносились чьи-то приглушённые голоса, но для неё не существовало никого, кроме Драко и романтической мелодии, звучавшей где-то неподалёку, а может, и в самом её сердце.

— Тебе страшно? — тихо спросила Гермиона, сделав ещё один шажок к нему.

— Нет, — быстро ответил Драко, а потом, поймав её взгляд, шумно выдохнул: — Безумно.

Гермиона слегка улыбнулась.

— Мне тоже.

Особо сильный порыв ветра заставил выбиться локон из её причёски, и Драко, чуть нахмурившись, нежно заправил его за ухо, но руку не убрал.

— Ты абсолютно уверена? Я пойму, если ты решишь, что… — внезапно с трудом начал он, задержавшись взглядом на её волосах немного дольше, чем требовалось.

— Я люблю тебя и ещё никогда я не была уверена в своём решении больше, чем сейчас, — мягко перебила его Гермиона и посмотрела в обеспокоенные серые глаза.

— Ты же понимаешь, что твоя жизнь изменится?

— Конечно, — кивнула Гермиона.

— И твои друзья наверняка не оценят, что ты решилась сделать это втайне? — прищурился Драко.

— Они поймут.

— А ещё то, что тебе придётся расстаться с прежним укладом жизни, и фамилия будет меньшим из того, что ты оставишь в прошлом? — склонил голову Драко.

Гермиона усмехнулась.

— Как? Ты не станешь мистером Грейнджер?

— Даже не мечтай, — пылко произнёс Драко, широко открыв глаза, и Гермиона едва подавила желание рассмеяться в открытую.

Мерлин, наверное, она и вправду сходит с ума: такие резкие перепады настроения ненормальны. Хотя нет: наоборот, это ведь нормально — сходить с ума с день собственной свадьбы?