Лабиринт памяти: Танцуй со мной (СИ)

И Кэтрин вдруг ясно поняла: если сейчас она не уйдёт, то пути назад не будет. В эту секунду Кэтрин именно этого и захотелось: попятиться, пока никто не видит, и трусливо побежать, но Маттео словно прочитал её мысли - пронзительно взглянул на неё своими почти чёрными глазами и ободряюще улыбнулся.

— Следуйте за мной, — не сводя с неё глаз, проинструктировал он, после чего стремительно развернулся и зашагал по аллее.

Кэтрин ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Они шли мимо могучих деревьев, мимо ухоженных кустарников и огромных клумб, засаженных разнообразными цветами. Не прошло и нескольких минут, как Маттео свернул налево, а когда все сделали то же самое и оказались на огромной мощёной площади, остановился и торжественно произнёс с лёгким акцентом:

— Что ж… Benvenuti alla «Bella Magnolia»!*

Кэтрин даже не стала одёргивать Аарона, когда тот смачно выругался. По правде сказать, она была не в силах вымолвить и слова: настолько её поразило увиденное.

 — Боже всемогущий, это рай, не иначе… — восторженно выдохнула Джил, и Кэтрин с ней беззвучно согласилась.

Перед ними возвышался самый настоящий дворец, увенчанный купольной крышей и украшенный арочными окнами. Он поражал воображение величием и роскошью, и Кэтрин подумала, что такого она не видела даже в фильмах. Возможно, нечто подобное ей встречалось в диснеевских мультиках, где прекрасные принцессы танцевали на балах в замках с принцами, а потом жили долго и счастливо. Хотя даже там всё выглядело менее волшебно.

Нельзя было однозначно сказать, какого цвета были стены дворца: казалось, он сотворён из тысячи бликов, вылеплен из соцветия бирюзового, розового, золотого, кораллового, бордового и многих других оттенков. А всё потому, что солнце отражалось во множестве разноцветных орнаментных стёкол, украшавших окна и делавших дворец сказочно красивым.

Кэтрин не знала, сколько прошло времени, пока она жадно рассматривала каждую деталь этого удивительного строения. Когда взгляд спустился ниже, она заметила, что к дворцу ведёт мраморная лестница, а вход украшают белоснежные колонны, рядом с которыми девушки неземной красоты, напоминавшие эльфиек из сказок Толкина, играли чарующую музыку на арфах.

И это было ещё не всё. Прямо перед отелем по обе стороны от лестницы раскинулись два трёхуровневых водопада, окружённых таким количеством зелени и цветов, что в глазах даже начинало рябить от многообразия красок. Вода под стать дворцу переливалась всеми цветами радуги, а струи танцевали под звуки мелодии, лившейся словно с самих небес.

Желая разделить с кем-то восторг, Кэтрин взглянула на Маттео. Тот тепло ей улыбнулся, после чего не без гордости сказал:

 — Как я вижу, вам нравится главный дворец нашей «Прекрасной Магнолии». Честное слово, синьорина, даже я ещё не привык к его красоте.

 — Это самое чудесное место на земле, — в ответ прошептала Кэтрин, вновь переведя глаза на раскинувшееся перед ней великолепие.

 — О, bella**, самое чудесное вам только предстоит увидеть! — продолжая лучезарно ей улыбаться, итальянец и так проникновенно на неё посмотрел, что щёки Кэтрин немного зарумянились. Она была наслышана о страстной эмоциональности итальянцев, и в Маттео это качество определённо чувствовалось.

С этими словами он двинулся к лестнице и жестом показал следовать за ним.

— Ну что, пойдём? — Генри обнял Джил, и они тронулись следом за Маттео, который уже успел их обогнать.

Кэтрин с Аароном молча шагали позади всех. Было очевидно: Аарон, как и сама Кэтрин, ощущает неловкость, ведь вся атмосфера этого райского места будто призывала к любви, к тому же впереди маячила счастливая влюблённая пара. Видимо, чтобы как-то скрасить неудобное молчание, Аарон спросил:

 — Ну что, Кэт, не жалеешь, что наконец-то взяла отпуск и приехала сюда?

 Кэтрин облегчённо вздохнула: тишина была ей невыносима.

 — Откуда я могу это знать, Аарон. Я просто надеюсь, что моё решение оказалось верным.

 Аарон широко улыбнулся:

 — Вот она, истинная Кэтрин Кэрролл: беспокоится о правильности решений, даже когда отдыхает на лучшем курорте всего мира. Ты когда-нибудь делала что-то совсем безрассудное, Катерина?

Кэтрин улыбнулась, услышав имя, которым её когда-то ласково называли родители, памятуя о маминых славянских корнях. Теперь же так к ней обращались только близкие друзья, а именно: Джил, Генри и Аарон.

— Думаю, дружбу с вами вполне можно считать самым безрассудным поступком в моей жизни, — в конце концов произнесла Кэтрин и чуть было не наткнулась на Джил, которая внезапно остановилась.

Они уже были у подножия лестницы. Маттео поднялся на несколько ступенек и повернулся: