Лабиринт памяти

– Вы что же думаете, что раз Яна была медсестрой, это делало ее святой? Люди грешны, и Яна не была исключением. Скорее – исчадием ада. Хотя, кому как! Ведь многие не считают аборт убийством. А она помогала делать аборты. Сколько не рождённых душ она загубила? И если бы осталась жива, то продолжила бы способствовать убийцам.

Илья отчетливо помнил, что в этот момент он ненадолго забыл о том, что он врач и должен помогать людям. В нем проснулся дух противоречия, настолько сильный, что ему захотелось позлить собеседника, вывести его на дополнительные эмоции.

– Странно слышать ваши рассуждения. Если вы так выступаете против абортов, то должны верить в бога, а я помню, вы говорили, что не верите? И потом, она не могла загубить души, они ведь, насколько я помню писание, бессмертны. Тело да, но ни душу. Так какая разница? Душа родится в другом теле.

– Возможно, но кто ей дал право убивать? Почему она решила, что может позволить себе подобное? Она не имела права вмешиваться!

– Вмешиваться во что? В провидение господне?

Илья, подобно змею-искусителю смотрел на сидящего напротив мужчину, ожидая ответа. Тот помолчал немного, а потом усмехнулся, но так и не ответил. Не дождавшись какой-либо реакции от собеседника, Илья продолжил задавать вопросы.

– Так она была на работе и делала то, что предусмотрено ее должностной инструкцией.

Злится он все-таки начал. Хоть и старался держать себя в руках, но возбужденные нотки проскакивали в голосе, да и выражение лица поменялось, став несколько жестче и резче.

– Даже если и так, она не могла не понимать, что такая работа порочна и грязна. А значит, она была виновна и заслужила свое наказание. И поверьте мне, она расплатилась за все. Я помню, как она, истекающая кровью, ползала у меня в ногах и вымаливала обратно свою никчемную, никому не нужную жизнь. Даже в этот момент она думала только о себе.

Голос собеседника снова дрожал от возбуждения, но теперь уже другого, явно приятного. Эму нравилось вспоминать моменты убийств, которые он совершил. Илья отметил это еще в самом начале их знакомства. Но сейчас, понимая, что это непрофессионально, вдруг почувствовал раздражение. Может быть от того, что на фото девушка Яна казалась такой хрупкой и беззащитной. Или все-таки была другая причина?

– Ну, почему же никому не нужную? Она была дорога своим близким и друзьям. У нее-то они были.

Слишком грубый намек на то, что у сидящего перед ним мужчины не было никого, кто переживал бы за его судьбу. Но намек этот действия не возымел, а лишь вызвал легкую улыбку, и Илья продолжил.

– И потом, если следовать вашей логике, вы тоже должны расплатиться за то, что совершили.

– А разве я не расплачиваюсь? Мне предстоит жить с тем, что я сделал.

Теперь уже Илья усмехнулся про себя. Ну, конечно, это другие должны расплатиться жизнью, а его наказание – это жить «с тем, что он сделал». Даже понимая, что человек, сидящий перед ним болен, Илья не может сочувствовать ему. Он убийца. Илья еще смог бы как-то понять того, кто убил ради мести или защищая себя или близких. Но, только понять. Не оправдать, не сострадать им, а только понять их мотивы. Здесь же убийства без мотива и причины. Хотя, сейчас он не прав в своих рассуждениях. Мотив у этого подонка все-таки был, просто слишком извращенный, чтобы быть понятым и уж тем более принятым обычным нормальным человеком.

– Но, вы же сами сказали, что за убийство нужно наказывать убийством. Или я вас как-то не так понял?

– Я никого не убивал! Убивают, когда хотят намеренно причинить зло. А я карал за поступки. Разница, по-моему, очевидна.

Как бы хотелось Илье сейчас сказать ему в ответ, что нет никакой разницы. Нет, и быть не может. Любой, кто лишает жизни другого человека – убийца. Даже если он делает это ненамеренно, случайно или в силу приказа. Возможно, в какой-то мере это снимает с него вину, но он все равно убийца. И мотив не имеет особой роли, ибо нет такого мотива, который позволяет убивать. Даже месть не является достаточным основанием. Может быть понята – да, может, но решаясь на месть, человек добровольно примеривает на себя роль убийцы. Даже если его оправдает толпа, в душе он все равно будет жить дальше с осознанием, что он убил.

Перед ним же сейчас сидел убийца и психопат, которому не было оправдания. Желание сказать правду в лицо было настолько сильным, что Илья даже отвернулся на несколько секунд. Внимательный спокойный взгляд карих глаз сейчас раздражал его. Он сам понимал, что это непрофессионально, неверно. Он должен быть выдержанным. И не просто потому, что он врач-психиатр, который работает с очередным пациентом, а еще и потому, что он должен войти в доверие к этому психопату. А иначе как он выполнит то, ради чего он вот уже второй месяц бьется с этим убийцей.

– Допустим. Но почему вы решили, что именно вы должны наказать виновных. Отчего вы сами добровольно взвалили на себя этот груз.

– Но кто-то ведь должен был. Почему не я?

– И вам нравилась эта роль?