Лабиринт простых сложностей

– Прошу прощения, – перебил ее вкрадчиво старый адвокат. – Намерение противоправных действий, не совершенных впоследствии, не может быть вменено в вину моей подзащитной. Она же не свидетельствовала в пользу Грабова, если я не ошибаюсь?

Хмельнова стиснула зубы и минуту восстанавливала дыхание. Девчонка, судя по всему, соскочит. Старый лис хорошо ее проинструктировал.

– Она не свидетельствовала в пользу Грабова, потому что убила его впоследствии, – уставилась на адвоката Хмельнова жестко и непримиримо. – У нас имеются записи с камер наблюдения, на которых отчетливо видно, как ваша подзащитная заходит в его подъезд и выходит из него во время, предположительно соответствующее времени смерти Грабова.

Он медленно кивал в такт каждому ее слову, подслеповато прикрыв глаза. Но стоило ей замолчать, как он встрепенулся и глянул на нее совершенно ясными, молодыми глазами.

– Судя по заключению патологоанатома, смерть Ивана Грабова наступила в результате передозировки наркотиков, к которым у моей подзащитной не было доступа. Тогда как у другой вашей подозреваемой – гражданки Новиковой – доступ к этому веществу имелся. Ее отец, как оказалось впоследствии, занимался распространением этого вещества. И Новикова была в гостях у Грабова как раз за несколько минут до появления в его квартире моей подзащитной.

– Он был жив, когда вы к нему вошли?

Мария снова стрельнула взглядом в старика. Он показал ей обе распахнутые ладони.

– Да. Но дальше прихожей он меня не пустил. Суетился очень. Вообще вел себя как-то странно. Сказал, что нет времени на разговор со мной. Что перезвонит позже. Даже странно. Сам вызвал. И тут выставляет. И я ушла. Но если что… – она посмотрела на Хмельнову исподлобья, – Иван не употреблял наркотиков. Ни в каком виде. Даже траву не курил. Презирал это дело. Так что однозначно его этой дрянью отравили. Только не я.

Старик отчаянно закашлялся. Было видно, что сценарий девчонка чуть подправила. И не в свою пользу.

– Да ладно вам, – толкнула она его локтем. – Не хочу я врать. Я правду хочу сказать. А вы ищите.

– Хорошо, – подумав, кивнула Хмельнова. – Расскажите мне о квартире Сахаровой, которую должен был унаследовать Грабов. Как он решился на убийство? Делился с вами своими планами?

– Нет. – Маша твердо выдержала подозрительный взгляд Хмельновой. – Я обо всем узнала уже после того, как он вернулся из Москвы. Белый весь, трясется. Господь, говорит, уберег от смертоубийства.

– Точнее, гражданка Илюхина. Что он говорил о своих намерениях, когда отправился в Москву, а вы остались в загородном отеле?

– Когда туда поехал – ни слова. Нет, я, конечно, догадывалась, что они с Тимосом что-то там мутят. Но чтобы убить кого-то… Я на это не подписалась бы никогда. Тимос – это мой парень. Теперь уже бывший, как я понимаю. Удрал он в Таиланд, шепнули мне наши общие друзья, – пояснила Маша, перестав замечать, как сердито шипит ей на ухо старый адвокат. – Иван Грабов вышел на него как на опытного компьютерщика. Что-то надо было с телефонным звонком замутить, как-то позвонить этой хозяйке квартиры. Чтобы никто и никогда Ивана не заподозрил. Так вот Тимос голосом Ивана вызвал эту девушку в подъезд. Велел ей спуститься по лестнице, не на лифте. Типа где-то на этажах он ее станет ждать, чтобы попрощаться перед отъездом на Сахалин.

– Он собирался ее убить?

– Я не знаю. Может, просто покалечить хотел, чтобы объявить потом недееспособной. Я не знала ничего! От слова «совсем»! Мое дело было в отеле светиться. И потом сказать, что мы там вместе были. Дело Тимоса – состряпать этот «левый» звонок. Что там у Ваньки в голове было, мы не знали. И ни на какие убийства не подписывались. Может, он и сам ничего такого не хотел. Я видела, как он собирался, когда какой-то знакомый за ним на машине приехал. При нем точно не было ни ножа, ни пистолета.

– Номер машины, марку запомнили?

– Нет. Я не провожала его до дороги. – Маша пожала плечами. – Зачем мне?

– Грабов с вами расплатился?

– Если бы! – возмущенно фыркнула Маша и снова проигнорировала, как адвокат двинул ее ботинком по щиколотке. – Поначалу говорил, что как квартиру оформит на себя, так сразу будут деньги. А потом Тимос мне такой звонит и говорит, что деньги наши уплыли вместе с квартирой.

– Не поняла? – нахмурилась Хмельнова.

– Ему Грабов сказал, что квартиру у него увели из-под носа. И подробностей не сообщил. Но обещал с нами расплатиться по минимуму. Я когда приехала к нему, чтобы откорректировать наши показания, он мне рубля не дал. Нет денег, говорит.

– Что он имел в виду, когда сказал, что деньги уплыли вместе с квартирой?

– То, что убитая девушка продала ее незадолго до своей смерти, – почти счастливо улыбнулась Маша, потому что старый адвокат сказал, что это самая хорошая новость для ее защиты. – Уже после того, как завещала ее Ивану…