Лабиринт (СИ)

— Отлично, тогда я поболтаю пока с твоей сестрицей, если ты не против! — наконец-то двигается к двери, — приходи к нам, как закончишь. Она понимает английский?

— Немного. Надеюсь, ты не выставишь мне счёт за этот звонок?

— Нет, я запишу его на твой общий счёт, — улыбается.

— Общий?! — изображаю испуганный вид, хотя мне уже тоже весело, — надеюсь, я хотя бы выберусь живой из всего этого.

— Конечно, ведь тебе нужно оплатить все счета, — подмигивает он мне уже у порога.

— Все, а сколько их? — кричу ему вслед, но Алекса уже не видно.

Набираю номер папы. Перед этим жму на крестик на списке моих контактов в ноутбуке Алекса, закрывая их.

Воровато оборачиваюсь на дверь, затем иду и тихонько прикрываю ее. Вот так-то лучше.

Как ни странно, но мне очень неприятно звонить! Вернее, совсем даже не странно — все потому, что придётся врать. И говорить покороче.

Папа поднимает трубку сразу.

— Привет! — стараюсь говорить бодро, — как вы?

— Как мы?! Куда вы пропали? Привет! — он почти кричит, должно быть думая, что если я за океаном, то надо говорить погромче.

— У нас все хорошо, — поспешно информирую, — здесь не было возможности позвонить, извини. Я пока веду переговоры с врачами! Ожидаем донорскую почку, но велика вероятность, что она так не появится. К сожалению. Будем надеяться на лучшее!

— Гриша там с ума сходит..

— Передай ему, пожалуйста, что у нас все нормально. Как там твои?

— Они и твои, Женя, тоже! Хорошо. Что у вас с деньгами?

— Хватает.

— Позвони Грише! Он в офис собрался ехать..

— В какой ещё офис?

— Да конторы этой вашей американской.

— Пап, мне все-равно, — признаюсь устало, — пусть делает, что хочет.

— Тебе на работу-то когда?

— Есть ещё немножко отпуска, — почти не вру.

— А что Катя?

— В порядке! Пап, меня уже врач зовёт. Позвоню вам, как смогу. Через пару-тройку дней, хорошо? Ну раньше просто смысла нет, может, как раз будут новости..

— А скайп как же?

— Да здесь не разрешают ноутбук ставить, — вру напропалую. Но он, похоже, верит.

— Ну, добро! Спасибо, что позвонила. Ты не забывай там про нас, звони почаще. Катюшку позовёшь?

— Она сейчас на процедурах. Я привет передам от тебя!

— Да, Женюша. И вам от всех привет! Звони!

— Пока, целую!

— И я вас целую, ласточки, на днях вот денежку хочу переслать. Куда, скажи? Немного, но…

— Спасибо, пап, не надо, — поспешно отказываюсь, — нам пока на все хватает. Давай, до связи!

— Ну добро, тогда звони!

Кладу трубку, и опускаю свой пылающий лоб на холодный стол.

Хорошо бы немножко успокоиться, подумать обо всем. Лежу так на руках какое-то время и мне, в общем и целом, хорошо. Хотя я не знаю, что будет дальше!

Будущее окутано сплошным мраком неизвестности, жаль, операцию Катюше мы так и не сделали. Но зато выбрались, я — в особенности. Впрочем, ещё не совсем выбрались. Вот когда мы выйдем из самолёта в Борисполе, тогда я смогу, наверное, сказать себе — слава Богу, теперь все!

Картина, которую я застаю в гостиной, умилительно идиллическая. Моя порозовевшая Катя что-то щебечет на английском, а Алекс внимательно слушает ее. Невольно на них засматриваюсь.

Когда он выходит ответить на звонок, сестра делает большие глаза и шепчет мне: «Женя! Он классный».

— Смотри, не влюбись, — смеюсь, замечая как мои слова явно зарождают какие-то мысли в ее светлой головушке. Ой, нет, только не это, — не советую!

— Почему?

— Видишь ли, я сама когда-то была влюблена в него. Поэтому знаю, о чем говорю, — отвечаю честно.

— И что? — в Катиных глазах разгорается настоящее любопытство.

— И ничем хорошим для меня это не закончилось, — вздыхаю.

— В смысле?!

— В коромысле, — снова смеюсь, — не бери в голову! Глупый детский роман, первая влюблённость. Она очень редко бывает на всю жизнь. Мы просто разъехались в разные стороны, и все закончилось.

— Но он любил тебя?!

— Я думаю да, но это было слишком давно, как-будто даже не с нами.

— Но он помог нам!

— Да, но Алекс очень изменился, поверь. И я до сих пор не понимаю, какие цели он преследует. Будем надеяться, что добрые! Знаешь, к сожалению, в жизни не бывает только черного и белого, есть ещё миллион оттенков серого. Не пятьдесят, — улыбаюсь.

— А он женат?

— Не знаю.

— И тебе не интересно?

— Интересно. А ещё мне интересно, что будет с нами дальше, и как быстро мы попадём домой! Ты не забыла принять таблетки?

— Нет! Опять ты со мной как с маленькой, — отрезает она.

— Катя, не смей так говорить. Я просто очень беспокоюсь о тебе, — произношу без эмоций. Но, Боже мой, как я устала! Это, наверное, самая длинная неделя в моей жизни.

Если, конечно, забыть о времени юности, когда каждый день казался бесконечным и это было приятное ощущение.

Отхожу от нее, вглядываясь в густую мглу за окном. Отовсюду светятся огни города, и это странным образом успокаивает. Ловлю себя на мысли, что жду, когда Алекс позовет меня.

Мне так сложно признаться в этом даже себе самой! Но время идёт, а он все не появляется в этой комнате.

Может и хорошо, что он не ночует с нами — не знаю, смогла ли бы я заснуть, зная, что он где-то за стенкой. Меня волнует его присутствие, или ожидание дальнейших инструкций?