Лабиринт (СИ)

— Мне пришлось. Когда ты попала в беду и я случайно узнал об этом, у меня совсем не оставалось времени на более обдуманные действия. Поэтому пришлось срочно «связать» его с одной международной террористической организацией, которую мы ликвидировали в тот момент. Я подтасовал факты таким образом, чтобы подозрение пало в том числе и на него. Если бы он выжил, наши все равно раскололи бы его, и стало бы очевидным, что он непричастен. А так, его след затерялся, и я сумел незаметно вытянуть вас с сестрой. Если тебе станет легче, скажу, что это был редкий мерзавец, на счету которого много загубленных жизней.

Алекс замолкает, а я чувствую себя на грани обморока. С одной стороны — он действительно сделал это ради нас с Катей, а с другой… пытаюсь унять дрожь в руках. Эти люди, в МИ-6, жестокие убийцы!

— А скольких людей убил ты? — вырывается у меня вопрос.

— Я не считаю, — жестко обрубает он в ответ. Смотрит на меня, потом встаёт и наливает в стакан воду, бросает туда что-то из шкафчика на кухне, — держи, выпей. Там успокоительное.

Послушно делаю несколько глотков, но мои пальцы по-прежнему неконтролируемо дрожат, и потому он сам держит стакан возле моих губ, стоя рядом. Приходится пить из его рук. Вспоминаю, не к месту, как он заботливо удерживал меня над унитазом, когда меня рвало после драки в казино, тогда, много лет назад.

Отпив, легонько отталкиваю стакан, машинально благодарю. Затем провожу рукой по лицу, успокаиваясь.

— Кому-то надо это делать, пойми, — говорит он и отходит, усаживаясь за свой стул, как ни в чем не бывало. Берет салфетку, — бывает, что приходится. Но мы — воины света, Женя. Сравнение пафосное, да, но вот к примеру, те террористы, которые были ликвидированы недавно, планировали теракт, сопоставимый по масштабу с последствиями теракта 11 сентября 2001 года в Штатах… понимаешь?

Киваю. Сглатываю.

— Прости. Я, наверное, должна сказать тебе спасибо! Не наверное, точно. Спасибо..

— Не нужно. Достаточно будет, чтобы не смотрела на меня с таким ужасом, — отвечает тихо. Смотрит на свою чашку, крутит ее в руках.

— А, — я кусаю губы, — насчёт Штатов. Мы, наверное, теперь в розыске, да?

— Нет. Расслабься. Ваша встреча произошла в кафе, с владельцем которого мы, скажем так, сотрудничаем. Видеозаписи в тот день не велись ни в кафе, ни на улице возле, по техническим причинам, — улыбается, — так что мы даже можем позволить себе спокойно съездить в Нью-йорк и разыскать ту бутылку на пляже, помнишь?

Не знаю, как ему это удаётся, но я действительно расслабляюсь, совсем. А может, это успокоительное Алекса так действует? Улыбаюсь тоже, и даже съедаю ещё один тост с джемом. В конце концов, он прав. Во всем, что сказал. И я на самом деле очень благодарна ему!

— Да, ты — воин света, Алекс! — говорю ему вполне серьёзно, повинуясь порыву, — я очень уважаю тебя, поверь. То, что вы делаете, это правда, по-настоящему круто.

Но он почему-то мрачнеет, и дальше мы пьем кофе в тишине, недолго. Меня распирает от эмоций, но я молчу, пытаясь уложить все сказанное им в своей голове «по полочкам».

— Ещё кое-что, — говорит он, когда наши чашки пустеют, — пойдем, покажу.

Мы встаём, и Алекс приводит меня в какую-то комнату-сейф, в которую попадаем не сразу, а после его определённых манипуляций с введением кодов на нескольких дверях.

Заходим в прохладное помещение, выделанное в белых тонах, со множеством шкафов и шкафчиков, с длинным высоким столом под мощными, как в операционной, лампами, и удобной кушеткой посередине.

Подмечаю, что все замки за нами защёлкиваются автоматически.

— Надеюсь, ты не оставишь меня здесь для опытов? — пытаюсь шутить.

— Заманчиво, но нет, — отвечает он, — это что-то типа моего личного медкабинета. Здесь я зализываю раны, если ничего сложного. И делаю себе инъекции. У тебя есть аллергия на что-то? Может быть, какой-то медпрепарат?

— Нет, — говорю удивлённо.

— Гостям Эфиопии рекомендуется сделать прививку от желтой лихорадки в качестве профилактики. Остальное не так страшно, если не будешь пить местную воду. Я взял две вакцины для нас, — открывает холодильник, вынимает две дозы, упакованные в длинные узкие коробочки, — ты как, готова сделать? Доверишься мне?

Глава 48

Алекс

Стоим-молчим, как двое тугодумов. Смотрим друг на друга. Тишина здесь привычна — толстые стены. Боится инъекции, или меня?

Если меня, то поздновато как бы. Усмехаюсь. Я мог бы сделать с ней все, что захочу! Но не сделаю. Правда в том, что на самом-то деле все как раз наоборот. Это она может вытворять со мной, что захочет. Просто как факт.

Против фактов не попрешь, и меня во многом держало на плаву по жизни именно умение принимать любые факты быстро. Даже когда не нравится — особенно, когда не нравится. Вся моя жизнь, сука, это принятие фактов. Я, было, решил даже, что меня уже ничто не пробьет на настоящую, живую эмоцию! Толстокожий слон, как она правильно сказала. Я ошибался.