Лабиринт (СИ)

— Твоя зверушка, ты и заботься о ней, — хмыкнул второй, гремя склянками: — я итак на неё слишком много ценных ингредиентов истратил…

— Сначала научись разводить концентрат… — прошипел Таурус. — Ты её чуть не угробил…

Я на мгновение зависла, дурнота отошла на второй план, на первом остались лихорадочно мечущиеся мысли. Мне сегодня вкололи двойную дозу концентрата… Я чуть не сожрала оборотня, а со слов тех же пернатых братцев, мясо оборотня очень ядовито. Теперь я меньше всего, чем когда-либо, похожа на человека…

Сначала из гортани вырвался надсадный стон, который медленно перешёл в громкий смех.

— Таурус, похоже зверушка все-таки сошла с ума… — услышала сквозь свой гомерический хохот, блеяние Омниса.

— Нет, она абсолютно адекватна. Смогла трезво оценить ситуацию и расчитать последствия. Не так ли?

Меня потрепали по макушке. Очередной раз. Как какую-то собачонку. Извернулась и цапнула за руку. Кара не заставила себя ждать, щеку обожгло болью.

Из самого нутра поднялось утробное рычание. Я выпустила таз, который тут же с грохотом упал на пол, из рук и дернулась туда, откуда пришёл удар. От очередного убийства меня остановили длинные кожаные ремни, охватывающие запястья и щиколотки.

— Похоже она до сих пор под действием концентрата, Таурус. Не стоит провоцировать её.

— Омнис, придумай что-нибудь замедляющей скорость мутации… Что-то мне подсказывает, что нас скоро будут жрать.

Какое чудное единомыслие.

А мне что-то подсказывает, что у меня режутся клыки. Очень даже интенсивно и болезненно.

Зрение прояснилось, но изображение осталось размытым от, хлынувших сплошным потоком, слез. Я затравленно уставилась на два замерших в стороне силуэта и почти неслышно просипела:

— Помогите…

Именно этот момент выбрали резцы, чтобы под напором новых клыков вывалиться из десен и провалиться в глотку. Рот наполнился кровью.

Меня скрутило в приступе кашля. Ненужные уже зубы вместе с кровавой массой вывалились на свитер. Успела рассмореть огромное тёмное пятно на груди и куда укатились два белых пятнышка.

Очередной болезненный спазм заставил откинуться на опущеную спинку кресла, к которому меня предусмотрительно пристегнули ремнями гарпии. В первую очередь, чтобы оградить себя от внезапного нападения невменяемой зверушки.

Голова взорвалась оглушающей болью. Перед тем, как моё сознание сбежало подальше, пришло ощущение, словно мне выворачивает лицо.

***

Первые предпосылки новой мутации, Таурус заметил не сразу. Забил тревогу, когда верхняя часть лица зверушки начала медленно раздуваться. Раздавалась в стороны сама лицевая часть черепа.

Тихий и медлительный треск ломаемых костей раздался, когда он отошёл от кресла ближе к лабораторном столу Омниса.

— Похоже она до сих пор под действием концентрата, Таурус. Не стоит провоцировать её, — произнёс близнец, намекая на сцену наказания.

Таурус только пожал плечами, поворачиваясь к мутанту. Из глаз девицы ушла фосфоресцирующая зелень, осталась только злость. Странная выпуклость опустилась ниже и разделилась на две части, остановилась прямо над удлинившимися человеческими клыками.

— Омнис, придумай что-нибудь замедляющей скорость мутации… Что-то мне подсказывает, что нас скоро будут жрать, — озвучил опасения гарпий.

За свою жизнь он не беспокоился, зверушку специально, перед тем как промыть желудок, надёжно привязали ремнями к креслу. Хотя, выдержат ли они — это ещё спорный вопрос. За брата тоже не переживал. Единственное, что беспокоило его — состояние зверушки. Как бы она после произошедшего не сошла с ума. В этом случае придётся её ликвидировать и ждать, когда появится информация о новой, а это может занять многие годы.

— Помогите… — раздалось за спиной надсадное сипение.

Гарпий резко развернулся на каблуках и уставился на девицу. Глаза заплаканы, из уголка губ по подбородку медленно сочится кровь. Она резко села и закашлялась, заливая порядком потрепанный свитер кровью. Человеческие зубы упали на пол и укатились под лабораторный стол. Он успел проследить их скольжение.

Когда вновь перевёл взгляд на кресло, зверушка уже откинулась на опущенную спинку и, закатив глаза, затихла.

В лаборатории воцарилась тишина, прерываемая только бряцаньем омнисовых склянок.

— Что там происходит? — спросил Омнис, поводя плечами от неприятного ощущения и не отрываясь от работы.

— Пока ничего, — отвечает Таурус, не отрывая настороженного взгляда от неподвижного тела. Его нервировали эта тишина и неподвижность. Неестественные. Затишье перед бурей. — Потеряла сознание. Ты не отвлекайся, поторопись. Не нравится мне все это. Если бы ты не подсунул концентрат, ничего этого не происходило и…

Договорить он не успел. Казавшееся безжизненным тело, с жутким воем, выгнулось, село и открыло глаза. Безумные зелёные глаза, полные ненависти. Губы зверушки растянулись в кривой усмешке, над нижней мелькнули острые концы мощных клыков. Такими гарпии на поверхности разрывают глотки загнанной добыче.

Мутантка перевела взгляд и некоторое время тупо рассматривала запястья. Тихо хмыкнув, извернулась, вгрызлась в ремень справа.