Лабиринт (СИ)

Таурус хлопнулся на стул, запрокинул голову и протяжно застонал:

— Я больше подобного не вынесу. — Встрепенулся и нормально продолжил: — у них с Гаргиппией наладилась двухсторонняя связь… И что-то мне ее поведение в последнее время не нравится…

Омнис только вздохнул. Скорее всего к действиям ее побудило что-то, что она узнала от Гаргиппии. Ему это не очень понравилось. Вернувшись к прерванной работе, он никак не мог снова сосредоточиться на ней. Не давало смутное предчувствие, которое до сих пор не покидало.

Глава 17. Похищение

Прошло еще некоторое время и мне стало казаться, что мое подвешенное состояние — это ни что иное как беспочвенная паранойя. Время спокойно бежало вперед. Светлое время сменялось темным. И ничего. Совсем ничего из ряда вон выходящего не происходило.

Пока пребывала в зале Оракула, научилась не только сносно вышивать крестиком, но и плести невидимые нити, которыми опутала весь лабиринт. Теперь я знаю здесь каждый миллиметр. И могу спокойно следить за каждым передвижением близнецов. И постоянно чувствовала себя пауком восседающим в центре паутины и следящим за передвижением потенциальной пищи.

Похоже с этим мне помогла Гаргиппия, потому что сама бы я подобное проделать не смогла. Да и не додумалась.

С вышивкой я с трудом, но разобралась. Наверное, тоже не без постороннего вмешательства. Если сначала я пыталась не запутать единственную нить, то теперь испрользовала всю корзинку. И, кто бы мог сомневаться, на полотнище потихоньку вырисовывался план лабиринта. Ну прямо, что вижу, то и вышиваю.

Таурус, увидев мое творение, как-то сказал, что у Каталины получались картины и поживописней. И это при наличии только серых тонов. Я тогда только вздохнула, постаравшись не обращать внимание на толпу кошек, которые ревниво шипели и царапались где-то внутри.

Рядом со мной теперь часто сидела крыска. Попросила Омниса выпустить ее из клетки. Было не так страшно оставаться одной после ухода Тауруса. В большом помещении иногда гуляли сквозняки, издавая протяжный неприятный гул. Откуда они брались в подземных, полностью изолированных от поверхности, залах, я не могла понять. Да и вентиляция здесь была настроена странным образом — через потолок. Как рассказывал гарпий, в металле были мелкие поры, пропускающие воздух, который поступал по трубам с поверхности. Все распределялось равномерно.

При этом всем нити находились в покое и вибрировали только при движении близнецов. Крыса тоже была спокойна. А я так и находилась в нервном напряжении, постоянно ожидая нападегия из ниоткуда.

Если я правильно поняла, от сестры Сирин можно ждать чего угодно. Даже проникновение на полностью закрытую территорию.

Я отложила рукоделие в сторону и в очередной раз прощупала нити. Тишина. Только в лаборатории Омнис творил очередную странную живность. В клетках сидели еще несколько. Почувствовала слабое колебание. А Таурус в это время убирал остатки живого коридора.

Вздохнула. Вроде бы все впорядке, но под ложечкой сосало от растущего плохого предчувствия. Не нравилось мне это затишье. Странное. Интересно, что об этом подумала бы Гаргиппия?

Притянула ближе к себе полотнище. Долго рассматривала. Потом только приступила к вышиванию. Сделала несколько крестиков черной нитью. Потянулась за черно-белой, которая была немного в стороне…

На моих глазах вторая черная нитка медленно таяла. Та часть, которая уже была вшита в рисунок, пропала полностью.

Дернула за иголку. Полупрозрачная нить оборвалась, в ушке остался только кончик белой. Обрывок окончательно истаял. Оглянулась на корзину. Сверху лежали два темных мотка и мой. Третий исчез! Зарылась в нее почти с головой в надежде откопать пропажу. Но, как и ожидалось, его там не оказалось.

Я невидящим взглядом смотрела в одну точку, боясь признать очевидное. Таурус угодил в сады Безумия. Но как так-то? Ведь буквально за долю секунды до случившегося проверяла паутину! Вскочила на ноги и замерла в нерешительности. Куда бежать? Где искать? Да я же и из лабиринта выбраться не смогу. Что делать?

Почти задохнулась от отчаяния и нахлынувших мыслей, когда тяжелые створы дверей отворились и влетел взмыленый Омнис. Он остановился ближе к выходу, отдышался и выпалил:

— Таурус пропал!

Так уж получилось, что выкрикнули мы это одновременно. И замерли, не сводя друг с друга полных удивления круглых глаз.

— А ты откуда знаешь? — спросил гарпий, не скрывая подозрения, когда первый шок прошел.

— Нить пропала… — пробормотала, указывая пальцем на отброшенную на подушки вышивку. Горестно вздохнула: — но я не смогла заметить момента, когда все произошло. Даже паутина не дрогнула.

— Паутина? — переспросил он, во взгляде сразу появился исследовательский интерес. Похоже он успел забыть, что его брат пропал прямо из-под носа. — Похоже Гаргиппия благоволит тебе, если позволяет проникать в ее сознание и учит плести паутину. Каталине она поведала тайну плетения только через три года.