Лабиринт снов

Царевич подошёл, он не приблизился на столь короткое расстояние с Ривенделла. Одна версия подтвердилась. На подходе большие осложнения, и простыми неприятностями их не назовёшь. Мама дорогая, просто походом теперь не отделаюсь, точно. Внезапно голову пронзила острая боль. Стараясь не обращать на неё внимания, я села в гамаке. Что ж, настало время задать вопросы, решила я, спрыгнув на пол, потёрла виски. Леголас приблизился ко мне вплотную шагая так, словно в ледяную воду ступал или болото… Нежданно возложил ладонь на волосы. Боль отступила. С благодарностью я посмотрела на кронпринца, и лицо его мне не понравилось. Столько скорби, обречённости.

— Добро пожаловать на земли эльфов. Теперь у меня нет сомнений, — тихо молвил царевич.

Хм, и много таких «добро пожаловать» ещё будет на мою голову?

— В чём? — спросила я.

— Здесь не место для этих слов.

Он вывел меня на пролесок, где стоял большой дуб. Нижние раскидистые ветви которого были буквально созданы для сидения. Леголас запрыгнул на одну с лёгкостью леопарда. Опустил мне руку. Однако я неосознанно боялась вновь прикасаться к нему, памятуя о нашей первой встрече.

— Смелей, я не похож на орка. Ты ведь их не боишься? — первая шутка из уст венценосного эльфа за все время, что я его знаю.

Мне понравилось. Пытается наладить контакт? И улыбка… Что-то новенькое, право слово.

Через секунду я также оказалась на дереве лицом к нему. Ветка была безумно удобной. Как раз на двоих. При этой мысли в желудке стало нехорошо. Мы были так близко. Во рту пересохло. Желание закидать эльфа вопросами испарилось, заменив на совсем другое желание, не к месту и не ко времени. Сглотнув, я выжидающе посмотрела на него.

Леголас взглянул на меня и задумался. Ему также стало неловко от неожиданной близости.

— Прежде чем мы начнём, ты должна знать, я не желал ни нашей встречи, ни этой беседы, — лишённым всяческой интонации (долго тренировался!) голосом выдал эльф.

Очень «приятно»! Зачем тогда звал? В картишки перекинуться?

— Тебе знакомо Предназначение? — спросил он, пока я судорожно переваривала сказанное.

— Чьё предназначение? — также старательно ровно спросила я.

— Предназначение двоих. Бывает оно слишком редко чтобы помнить. Легенды гласят, оно случается лишь с теми, кто вершит судьбы мира. Двое Предназначенных соединяются, и исчезают стены между расами, прекращаются войны, сменяются эпохи, возрождаются династии, начинаются новые эры — меняется всё!

Он говорил так вдохновлено, я даже заслушалась. До определённого момента.

— Лишь перворожденному способно его узнать. Поэтому я в замешательстве. Ты мне предназначена. В тебе есть эльфийская кровь, — заключил он.

Та-а-а-а-а-к. Я, конечно, догадывалась, что дела мои плохи, но что настолько…

— Что это значит?

Эльф развёл ладонями.

— По закону, писанному — увы — не мной, мы заключим союз и будем дополнять друг друга как положено двум предназначенным. Наш союз изменит Средиземье. Мне не известно коим образом. Эльфы давно отплывают за море. Наши дни на исходе. Как не ко времени…

Не ко времени?! Ну, уж нет, красавчик, сдохну, а ноги об себя вытирать не позволю! Я картинно рассмеялась. Эльф опешил от такой наглости: его высочество снизошёл до беседы с простой смертной, а она смеётся над его «горем»!

— Можешь мечтать дальше, но я скоро вернусь домой. В свой мир. Где ждёт мужчина, который меня любит.

Не знаю, какое из моих утверждений взбесило его больше: что он может ошибаться, или, что меня кто-то может любить? Эльф прямо-таки вскипел.

— Любовь — человеческие глупости! Одно Предназначение вечно! — вскричал царевич.

Ах, вот где собака порылась! Ты просто не понимаешь что такое человеческая привязанность.

— Ты смеешь называть любовь глупостью? Ради любимого я отдам жизнь, это для тебя глупость? — против него, я говорила тихо, не теряя самообладания.

— Любовь никогда ни сохраняется. Она конечна, переменчива. От Предназначения не отрекаются. Я, как и ты не рад, но что бы мы не делали, мы либо умрём, либо сделаем наш мир другим.

Ничего себе условия! Меня они не устраивают, милый. И попробуй что-то с этим сделать! Я посмотрела на царевича: Леголас был взбешён, наверное, раньше его слова не подвергали сомнению и не оспаривали.

— Почему ты решил, что мы как-то там предназначены? Я с рождения человек.

— Ты перестала быть человеком, ступив на наши земли. Помнишь Раздол, Зал для размышлений? Тогда ты поняла, я почувствовал. Говорю тебе, мне всё также не по нраву. Но меня сжигает невыносимая жажда с тех пор, как я тебя коснулся. С тобой — то же, потому ты и держалась подальше. Сколько тебе зим?

— Что? — кажется, я в шоке.

— Я спросил, сколько тебе зим? — нетерпеливо повторил он.

Я лихорадочно подсчитывала время, проведённое в Средиземье.

— Будет тридцать шесть. А что?.. — я не закончила вопрос.

— По эльфийским меркам ты не вступила в возраст деторождения.