Лабиринт снов (СИ)

Шли минуты, парень крушил столбы, неистово, как злейших врагов. Останавливался на секунду перевести дух и с новой силой полосовал мишени. Кто же твои враги, дружище? Кого ты пытаешься победить? Саурона? Силу заставившую тебя поверить в любовь? Самого себя?

И я не выдерживаю:

— Тошка… Тошенька! Не молчи, а? Давай поговорим?

В том, что он давно в курсе моего присутствия — не сомневалась. Антон не оглядываясь яростно замахнулся. Отдача от удара вышла большей силы, чем он смог выдержать. Потеряв равновесие, парень сверзился на песок.

Я уж рядом, прижимаю к себе его голову, успокаивающе глажу по волосам, шепчу ничего не значащие слова.

Выклянчив у трактирщика успокоительный травяной отвар, я выложила на стойку две монеты и поплелась к столу.

С облегчением вздохнула — он не скрылся. Антошка сидел на стуле, апатично глядя прямо перед собой. Я соображала, с какой стороны подобраться к беседе. Пришла к мнению, что лучше издалека.

— Тоха, как ОН объяснил тебе? — отвлечь, надо его отвлечь.

Передаю ему в руки отвар принесённый корчмарем. Неподалеку бренчал на лютне пожилого вида менестрель. По-моему, мы выбрали самую дорогую таверну в станице.

— Правда, хочешь знать? Тебе же не нужны его оправдания! — ядовито отозвался друг.

Я понимала, что его сарказм продиктован обидой, больше него, для меня никто не делал. Зараза, я неблагодарная!

— Антош, прости! — взмолилась я.

— Ладно, — грустная полуулыбка. — Короче, наделала девка шуму. Леголас её из постели танком вытащил. Покуда он решал, как выпроводить её за дверь, пинком или матами, тут не к месту явилась ты. Придумала невесть что. Вместо того, чтоб спросить. А девица всего-то дверью ошиблась. Прикинь её удивление: узрела эльфа!

Память лихорадочно восстанавливала последовательность действий вчерашнего вечера. Я вхожу. Они стоят. Её руки на его талии. Его руки держат её за плечи. Отталкивал?.. Тряс, приводя в чувство? Пытался обнять? Нет, пытался бы — обнял. Скорее брезгливо удерживал на расстоянии не давая приблизиться. Вот я пьянь истеричная!

— Когда я вошёл, был шокирован не меньше тебя. С той лишь разницей, что я умею оценивать ситуацию. Мы вывели девицу и попросили экономку проводить до дома. Эльф посоветовал тебя успокоить. Кстати, он не соврал — кольчуга на столе присутствовала, наполовину смазанная маслом, которое тоже было там. И… да! Ты будешь приятно удивлена: масло из косточек плодов дерева похожего на манго. Могу достать тебе немного попозже.

Блестяще! Я мозги сломала пытаясь вспомнить, отчего у эльфа знакомый запах, а ларчик просто открывался… Давно, очень давно, кажется, в моей прошлой несуществующей жизни, мама подарила мне на восьмое марта мыло ручной работы. Кусочек был изготовлен с добавлением масла из косточек и кожуры манго. Запах полюбился мне, и я стала постоянным клиентом компании производящей мыло ручной работы, неизменно выбирая из всех сортов именно манго. Куда катится мир? Я забыла любимый аромат…

Антон допил отвар, встал со скамьи. Я лишь заинтересованно наблюдала. Они о чём-то кратко переговорили с патлатым мужичком — менестрелем, после чего Антон сунул ему монету и завладел лютней.

Осторожно тронув струны пальцем, парень негромко запел. У него замечательный голос! Очень печальный, певучий, плавно льющийся по музыке как родник по камням.

Я пел о богах и пел о героях, о звоне клинков и кровавых битвах;

Покуда сокол мой был со мною, мне клёкот его заменял молитвы.

Но вот уже вечность, как он улетел — его унесла колдовская метель,

Милого друга похитила вьюга, пришедшая из далёких земель.

Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья,

Каждую ночь полёт мне снится — холодные фьорды, миля за милей;

Шёлком — твои рукава, королевна, белым вереском — вышиты горы,

Знаю, что там никогда я не был, а если и был, то себе на горе;

Мне бы вспомнить, что случилось не с тобой и не со мною,

Я мечусь, как палый лист, и нет моей душе покоя;

Ты платишь за песню полной луною, как иные платят звонкой монетой;

В дальней стране, укрытой зимою, ты краше весны и пьянее лета…

Просыпайся, королевна, надевай-ка оперенье,

Полетим с тобой в ненастье — тонок лёд твоих запястий;

Шёлком — твои рукава, королевна, ясным золотом — вышиты перья;

Я смеюсь и взмываю в небо, я и сам в себя не верю…

Подойди ко мне поближе, дай коснуться оперенья,

Каждую ночь я горы вижу, каждое утро теряю зренье;

Шёлком — твои рукава, королевна, ясным месяцем — вышито небо,

Унеси и меня, ветер северный, в те края, где боль и небыль;

Как больно знать, что всё случилось не с тобой и не со мною,

Время не остановилось, чтоб взглянуть в окно резное;

О тебе, моя радость, я мечтал ночами, но ты печали плащом одета,

Я, конечно, ещё спою на прощанье, но покину твой дом — с лучом рассвета.

Просыпайся, королевна, надевай-ка оперенье…

Мне ль не знать, что всё случилось не с тобой и не со мною,

Сердце ранит твоя милость, как стрела над тетивою;

Ты платишь — за песню луною, как иные платят монетой,

Я отдал бы всё, чтобы быть с тобою, но, может, тебя и на свете нету…

Hellawes.