Лабиринт судьбы

Из небольшого коридора вела только одна дверь. Открыв ее, Вера увидела огромное и очень светлое помещение. По-видимому, изначально там проходила перегородка. Впоследствии стена была сломана и из двух комнат получилась одна. Четыре окна давали много света, и поэтому помещение отлично подходило для художественной мастерской.

— Сашенька, мне не верится, что все это происходит на самом деле, — сказала Вера.

— А ты поверь…

Вера подошла к окну.

— Что здесь было раньше? — поинтересовалась она.

— Честно говоря, я и сам толком не понял. То ли жилконтора, то ли хранили что… Я так разволновался, когда мне сказали, что у меня будет своя мастерская — даже ничего больше и не воспринимал.

Вера огляделась. По всему полу валялись обрывки каких-то бумаг, частью, правда, уже сметенных в кучу. В углах серыми клубками лежала пыль.

— Как грязно! Но ничего, мы здесь все вместе уберем, вымоем, будет хорошо, — пообещала Вера.

— Знаешь, главное — это от дома совсем близко. А порядок… Надо сюда Анну Егоровну пригласить, она здесь живо порядок наведет, — решил Шубин. И Вера с ним согласилась.

— Тебе надо в школу возвращаться? У тебя есть еще уроки сегодня? — спросил он.

— Нет, все закончилось на сегодня. А что?

— Давай тогда это событие отметим!

С этими словами из-за каких-то мешков он достал бутылку шампанского.

— Ой, Саша! Откуда это? — удивилась Вера.

— Да так, стояло тут… — хитро улыбнулся Шубин.

— А из чего же мы будем пить?

— Так у меня и стаканы есть… — ответил тот.

— Опять, наверное, Василий выдал? — засмеялась Вера.

— А кто же еще? — подтвердил Александр Иванович.

Мягко хлопнула пробка. Наполнив стаканы шампанским, Шубин протянул один жене.

— Ну, выпьем за меня? — предложил он.

— Выпьем, — ответила Вера. — За тебя, дорогой! Желаю тебе и в дальнейшем таких же счастливых дней, как этот!

— Спасибо, Верочка!..

Прошел год с того радостного весеннего дня.

Закутавшись в плед, Вера сидела в гостиной и смотрела, как за окном ветер играет сыпавшим с неба снегом, наверное, последним, так как март был на исходе. Тусклый дневной свет с трудом проникал в полумрак комнаты. Сегодня уроков не было, и Вера осталась дома.

Конечно, она радовалась, что ее муж талантлив, знаменит, что его ценят и уважают. Среди высокопоставленных людей немало тех, кто был искренним поклонником таланта художника Шубина. Однако было нечто, что не давало Вере покоя. Но, как бы она ни старалась, никак не могла найти причину своего беспокойного состояния.

За год многое изменилось. Вера хорошо помнила, как она вместе с мужем радовалась появлению мастерской. Конечно, там больше света, чем у них в квартире, больше простора. Теперь его картины не стояли беспорядочно у стен, а были аккуратно развешены по стенам.

Но сейчас, глядя на непогоду за окном, Вера поймала себя на мысли, что она буквально ненавидит эту мастерскую. Если бы в тот день, когда она впервые вошла в помещение, предназначенное для мастерской, ей сказали об этом, она только рассмеялась, настолько нелепым показалась бы тогда такая мысль.

Первые несколько дней ушли на то, чтобы навести там порядок, покрасить стены, вымыть полы и окна. После этого Александр Иванович перевез из дома картины. Вера привезла туда две маленьких тумбочки с выдвижными ящиками. Для хранения красок, как она сказала мужу. К слову сказать, помещение очень быстро превратилось в настоящую мастерскую художника, и уже трудно было представить себе, как это здесь могло быть что-то другое.

Все чаще Шубин получал заказы и, если он не успевал закончить к назначенному сроку, оставался в мастерской на ночь. Вера, конечно, переживала, что Александр Иванович так много работает и почти совсем не отдыхает. Но если раньше они вместе завтракали, обедали и ужинали, словом, муж всегда был рядом, то с того времени, как появилась мастерская, они практически перестали видеться. Вот разве что Александр Иванович приходил помыться или взять какую-нибудь нужную вещь, да и то его визиты приходились как раз на то время, когда Вера была в школе. Анна Егоровна ежедневно носила в мастерскую обед и, возвращаясь домой, на вопрос Веры, когда же вернется муж, неизменно отвечала одно и то же:

— Говорит, чтоб сегодня не ждали… Работает…

— Может, ему чего-нибудь нужно? — с надеждой спрашивала Вера.

— Да ничего ему не нужно. Он на меня даже и не смотрит, когда я прихожу. Стоит, перемазанный весь, фартук грязный! Я ему говорю: давай хоть фартук постираю, — ворчливым голосом рассказывала Анна Егоровна. — А он только отмахивается — уйди, мол, не мешай! А у самого глаза горят…