Лабиринт судьбы

Удобно устроившись на мягких диванных подушках, она попыталась заснуть, однако сон не шел к ней. Слова Майи о том, что эту ситуацию надо как-то распутать, никак не шли у нее из головы. После своего бегства, а иначе, как бегство, она не могла назвать свой поспешный отъезд с дачи, так вот — после этого бегства ее преследовало ощущение, что она не выполнила какого-то очень важного для нее обязательства. И это касалось не столько Андрея, сколько человека, за которого, как ей сейчас казалось, она несла своего рода ответственность. Этим человеком был Александр Иванович Шубин. С невольной дрожью вспоминала она их последний разговор, когда она сказала ему, что дальнейших отношений у них не будет. Прорыдав потом целую ночь, она уже малодушно решила, что сказала все это напрасно. Но, успокоившись, взяла себя в руки. Она бережно хранила на самом дне своего сердца любовь к этому славному и, как ей думалось тогда, несчастному человеку. Еще какое-то время спустя она начала бояться, что он приедет за ней, и тогда ей будет во много раз труднее повторить те же слова, глядя ему в лицо. Но время шло, а он все не ехал и не ехал… Вот уже и осень настала… И было Наташе теперь как-то по-особенному тоскливо и одиноко бесконечными, долгими вечерами… Вспоминая подробности их отношений, она чувствовала себя виноватой, ведь своим поведением она фактически молчаливо принимала его ухаживания и не делала никаких попыток их пресечь. Да, этого она не делала. А должна была бы, ведь в этом доме она находилась на положении невесты и в недалеком будущем ей предстояло стать членом семьи Андрея. А она поступила как нашкодивший ребенок, который, осознав свою вину, вместо того чтобы как-то исправить ее, предпочитает просто исчезнуть с места преступления.

Неожиданно Наташа приняла решение и, сразу почувствовав себя легко, выбежала из квартиры…

Глава 26

…Поезд прибыл практически без опоздания. Дорога была легкой. Соседка по купе оказалась приятной женщиной, возвращавшейся домой из столицы.

Всю ночь Наташа не могла заснуть — все подбирала слова для предстоящего разговора. Соседка по купе сначала делала попытки разговорить ее, но Наташа прикрылась книгой и на вопросы отвечала неохотно, так что скоро в купе наступила благодатная тишина.

Ленинград встретил ее солнечным утром и своим особым, влажным воздухом. Здравствуй, Северная столица! Улыбнувшись городу, Наташа стала спускаться по лестнице. У Московского вокзала она села в такси. Показав шоферу бумажку, на которой рукой Шубина был записан адрес его мастерской, она расположилась на заднем сиденье.

Через некоторое время машина остановилась у небольшого двухэтажного дома на набережной. Расплатившись, Наташа вышла из машины. Подойдя к двери, она увидела золотую табличку с указанием того, что этот дом является мастерской Александра Ивановича Шубина. Все это: и дом, и дверь, да и сама табличка — выглядело довольно солидно. Постояв немного в нерешительности, она взялась за блестящую ручку двери.

Сидящий на табуретке не то сторож, не то консьерж вопросительно посмотрел на нее:

— Вы к кому, барышня?

Наташа почему-то смутилась и торопливо ответила:

— Здравствуйте, я к Шубину… Я, конечно, рано, я понимаю. Но я из Москвы приехала. Только что, поездом… Скажите, а он, наверно, еще не проснулся?

Сторож как-то странно посмотрел на нее.

— Из Москвы? — удивился он. — Да… Так нету его.

— Как это — нету? — не поняла Наташа.

— Так — нету…

Наташа растерянно смотрела на него. Внезапно ей пришла в голову простая мысль:

— Так он, может, дома?

— А вы, собственно, кто будете, барышня? — поинтересовался сторож.

— Я? Ну я… — замялась Наташа. — Я ищу его, это очень важно.

— Понятно… — протянул сторож. — Вы газет, значит, не читаете?

— Каких газет? Зачем? — спросила Наташа. — Вообще-то читаю, а что?

— Так нет его нигде, — ответил сторож. — Ни здесь нет, ни дома…

Этого предположить она никак не могла. Самое худшее, по ее мнению, если он окажется у себя дома, рядом с женой. Тогда она просто погуляет по городу, посмотрит достопримечательности и вернется в Москву. И будет считать, что все в порядке, жизнь ее теперь пойдет своим чередом. Но такой вариант просто не приходил ей в голову. Ничего не понятно…

— …приходила сюда тоже, но его уже не застала, — рассказывал тем временем сторож. — Ох, и страсти были… В обморок даже упала, представляете, я уж думал, померла…

— Кто — приходила? — переспросила Наташа.

— Известно, кто — супруга его, Вера Федоровна. Да уж это после было-то.

— После чего? — никак не могла понять Наташа.

— Ну, говорю же вам, — терпеливо объяснял сторож, не понимая, чего же надо этой непонятливой дамочке. — После того как он ушел. Рано утром с чемоданом вышел, а куда и зачем пошел, не сказал. Я-то, старый дурак, подумал — домой идет. Он и так чего-то долго тут жил. Ну, не знаю, может, поссорились они… А она, Вера Федоровна-то, потом, после уже пришла. Плакала, записку искала, а потом в обморок упала… Ну и испугался же я!..