Лабиринт Сумерек

Со своего места Лан-Ару было удобно наблюдать за ней; она читала, совсем по-детски шевеля губами, словно хотела каждое записанное слово повторить вслух и заучить. Время от времени ийлура хмурилась, постукивая ногтями по серебряному кружеву браслета или теребя черную повязку на другом запястье, иногда чуть заметно улыбалась – и в эти редкие мгновения казалась не жрицей Шейниры, а милой девчонкой из Алхаима. Впрочем, наверняка Нитар-Лисс и была рождена именно там, а может быть, даже южнее – ведь среди северян не найти ни одного темноглазого ийлура.

– Ты о чем-то хочешь спросить? – вдруг раздраженно спросила она.

Ийлур смешался, но взгляд темной жрицы выдержал.

– Нет.

– Чего тогда уставился? – Она зло тряхнула книжицей. – Проклятье, не хватает листов. Твой благочестивый не в меру хозяин их вырвал, прежде чем передать мне дневник. Он что, думал меня этим остановить?!!

Тут же сообразив, что сболтнула лишнее, Нитар-Лисс умолкла. Торопливо улыбнулась Лан-Ару, но улыбка получилась фальшивой.

«А ведь и правда, она могла его убить», – подумал ийлур и опустил глаза.

Над их маленьким лагерем повисло неловкое молчание.

– Или кто-то вырвал эти листки, – вдруг задумчиво проговорила Нитар-Лисс, – тот, кто убил Ин-Шатура… Но тогда…

Она резко поднялась, прошлась по кромке дрожащего круга света, хрустя пальцами.

– Но тогда отчего убийца не забрал с собой дневник?

Остановившись рядом с Лан-Аром, ийлура замерла, глядя в ночь и прислушиваясь к вкрадчивому шепоту деревьев.

– А ты что думаешь, а, Лан-Ар?

Ийлур осторожно взглянул на нее снизу вверх. Перед тем как выезжать из Альдохьена, Нитар-Лисс облачилась в одеяние, более подходящее для езды на щерах – то есть в облегающие штаны, высокие сапоги и свободную блузу. Ни дать ни взять – самая обычная ийлура, каких сотни разъезжают по Эртинойсу. Посвященный Ин-Шатур, правда, отзывался о таких женщинах плохо, да и Настоятель твердил, что дело женщины – сидеть дома, но Лан-Ару все же казалось, что это хорошо – вырваться на свободу и ехать туда, куда велит сердце…

– Посвященный никогда не делился со мной планами, – ответил ийлур, – я даже никогда не видел этого дневника, госпожа…

Нитар-Лисс раздраженно передернула плечами:

– Тьфу, толку от тебя…

И развернулась на каблуках, собираясь уходить.

А Лан-Ару вдруг захотелось, чтобы жрица Шейниры просто села рядом.

– Ты ничего не слышишь?.. Ничего странного? – вдруг спросила она. И, не дожидаясь ответа, кивнула стражу Храма: – Ты, Аль-Кер, будь наготове. Разрази меня Фэнтар, если за нашими головами не идет охоты! И ведь, паршивцы, всего-то два дня пути от Альдохьена…

Они ехали по Диким землям, с каждым часом все глубже вдаваясь в сочную мякоть южного леса. Осень, нарядившая золотом север Эртинойса, по воле богов отступила перед жарким дыханием Ямы-озера и обжигающими вихрями Черных песков; здесь дни казались длиннее, а ночи были душными и очень темными. «И каждый вечер наполняет бокал дня мраком Шейнирова царства», как сказал один гостивший в Храме бард-путешественник. Верно сказал, если вспомнить об истинных хозяевах Диких земель: ведь синхи по воле Темной Матери появились именно в этих исходящих душными испарениями лесах. Здесь они строили свои города, здесь возвели Темный Храм – и отсюда ушли искать лучшей доли, когда Шейнира отвернулась от своего народа. Говорили, что тогда Темная богиня была изгнана из Эртинойса, но кем и как – этого Лан-Ар не знал, а посвященный Ин-Шатур только ядовито отшучивался, говоря, что рабу достаточно знать расположение кухни и щерни.

Синхов, к слову, они встретили только единожды, в ночи пути от Альдохьена.

Наверное, эти синхи хорошо знали Нитар-Лисс – подошли, почтительно поклонились, сверкая желтыми глазищами в тени капюшонов. Разговаривали они на языке детей Шейниры, так что Лан-Ар не понял ни словечка. Но после этой встречи ийлура до самого утра пребывала в дурном настроении и на первом же алтаре Шейниры принесла жертву, спрыснув малахитовую призму собственной кровью. Потом ийлура долго молчала и как ребенка прижимала к груди пораненную руку, свободной управляя щером. Вид у нее при этом был совсем больной, так что Лан-Ар даже начал опасаться, что она не удержится в седле. Ему хотелось спросить, что такого передали ей синхи, но – не смел. Попробовал разговорить стража Темного Храма – безрезультатно. Ийлур стеклянными глазами пялился на узкую дорогу и уделял Лан-Ару внимания столько же, сколько могла удостоиться невесомая мошка. Так и ехали, забирая все южнее и южнее.

– …Кто нас может преследовать?

Нитар-Лисс усмехнулась:

– Я вот думаю, Лан-Ар, ты нарочно задаешь дурацкие вопросы, чтобы поддержать беседу? Представь себе, у меня немало врагов. К тому же за нами может идти тот, кто отправил Ин-Шатура в царство Фэнтара. Пораскинь в конце концов мозгами – если таковые у тебя есть. А, да что там…

И она с размаху плюхнулась рядом на траву. Так близко, что Лан-Ар ощутил тепло ее тела и слабый аромат благовоний.