Лабиринт Сумерек

Он потрогал ошейник – от него тоже нужно избавиться, и чем скорее, тем лучше. Но как? Самому не распилить, а в первой же кузне найдется доносчик, который помчится в Храм… Лан-Ар подтянул шнуровку на вороте, чтобы бронзовый обод не бросался в глаза, и хмуро потер гладко выбритый подбородок. Вот оно, то, что ему сейчас не спрятать под тряпками: свободные ийлуры носили бороды, причем бороды самые разные – и клинышком, и лопаткой, а северяне вообще предпочитали заплетать косички. Рабам предписывалось бороду сбривать, равно как и коротко стричь волосы. Надо признать, погибший хозяин Лан-Ара строго следовал этим правилам. Да и вообще посвященный проявлял заботу о своем невольнике – начиная с ежедневных тренировок, чтобы тело не забыло, как обращаться с оружием, и заканчивая странным рисунком, нанесенным на кожу.

Ийлур тихо выругался и поднялся с пня. Тощая кошка тут же вновь заняла свое законное, как она считала, место, окинула Лан-Ара недобрым взглядом и принялась умываться.

Нужно было уходить из города. Но он вдруг представил себе, как – в лучшем случае – доберется до ворот, худой, бритый и коротко остриженный парень, да еще и в храмовой рясе, как его окликнут с одним-единственным вопросом: а куда, собственно, навострил снегоступы раб Пресветлого?.. Во рту вновь собралась горечь. Как в то мгновение, когда Лан-Ар осознал, что хозяин его убит и в келье все вверх дном, словно что-то искали…

– Прекрати, – процедил он зло, пытаясь унять свою трясущуюся от страха половину. Другая, как ни странно, была полна холодной решимости вырваться. – Прекрати… В конце концов, ты еще на свободе.

И, не теряя более ни минуты, Лан-Ар накинул на голову капюшон, сложил благочестиво на груди руки и побрел по пустому переулку, делая вид, что просто идет по важному делу.

* * *

Боги Эртинойса, похоже, были вовсе не против того, чтобы Лан-Ар сбежал. Может быть, даже сам Фэнтар, отложив в сторону свой Молот Света, проникся сочувствием к ничтожному рабу и одним мановением руки подбросил Лан-Ару веревку с вывешенным на просушку бельем. Ийлур не стал долго раздумывать; одного быстрого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять – никто за добром не присматривает. Он быстро сдернул первые попавшиеся штаны, мятую и латаную рубаху, а затем, скомкав и зажав под мышкой добычу, двинулся дальше, по-прежнему изображая погруженного в собственные мысли служителя Храма. Позже, втиснувшись в вонючую щель между домами, Лан-Ар сбросил рясу и облачился в новую одежду; теперь получилось нечто похожее на раба свободного землепашца. Именно раба, потому как даже самый распоследний нищий носил бороду и длинные волосы.

«Но так я уже хотя бы не похож на храмового невольника», – подумал ийлур. И на всякий случай вознес благодарную молитву Фэнтару, хоть еще ни разу бог ему и не ответил.

Тем временем пустынный переулок влился в чуть более оживленную улицу. Здесь по-прежнему воняло помоями, платья женщин были слишком вызывающими, а мужчины сильно напоминали Лан-Ару оголодавших волков. Он ссутулился и, стараясь ни на кого не глазеть (упаси Фэнтар, еще будет расценено как оскорбление!), поспешил вперед. До городских ворот оставалось каких-нибудь пара часов блужданий по таким вот зловонным кварталам. Неприятно, конечно, даже для храмового раба, но соваться в более людные места Лан-Ар не хотел – потому что там обязательно будут сновать храмовые ищейки.

…Ийлур не дошел до следующего проулка. Хозяева этих мест все-таки не удержались при виде беззащитного на вид прохожего и напали первыми. Хотя началось все довольно безобидно – дорогу преградил одноглазый верзила с длинной бородой неопределенного цвета и такими же сальными волосами.

– Монетки не будет?

Лан-Ар остановился перед ийлуром, развел руками:

– Ты же видишь, почтенный, что я – несчастный раб.

Краем глаза Лан-Ар уже заметил, что сбоку неторопливо заходит неряшливого вида элеан, а от угла покосившегося и вросшего в землю дома семенит кэльчу.

– Но хозяева могут отправить раба с поручением, снабдив монетой, – поучительно заметил одноглазый. – Выворачивай карманы, ублюдок, пока мы не развесили твои кишки по забору.

– У меня ничего нет, – упрямо пробубнил Лан-Ар.

И это было сущей правдой; жаль только, что ему не поверили.

…Сила жреца Пресветлого Фэнтара – в молитве. Чем могущественнее жрец, тем быстрее он может призвать на помощь силу битв, даруемую отцом всех ийлуров, и тем труднее одолеть его в бою.

Ходили слухи, что Настоятелем Храма становится ийлур, который может призывать божественную силу одним движением мысли, даже не прибегая к словесным формулировкам. Но молитвы молитвами, а все послушники Храма начинают свой долгий путь служения с тяжелой учебы – ибо что может быть страшнее для врага, чем собственные силы и умения, приумноженные волей Бога?