Лабиринт Сумерек

Вот так. Наверное, стоило чего-то подобного ожидать от Нитар-Лисс… Но Лан-Ар все не мог привыкнуть к тому, что жизни других для нее ровным счетом ничего не значили. Вернее, значили – добрую жертву для Темной Матери синхов. Во рту внезапно стало горько, и к горлу подкатила тошнота. Так стремительно, что Лан-Ар едва сдержался.

«Спаси и убереги Фэнтар. Зачем я иду с ней? Ради чего? Ради нее – или уже ради себя?!!»

– Послушай, – снова зашептала Нитар-Лисс, – все будет так, как хочет Шенирье. Он же объяснил, побери тебя Шейнира! Или ты проспал все это время?

– Я… – Лан-Ар вздохнул и замолчал. Толку оправдываться? Наверное, в самом деле он проспал все на свете…

– Шенирье явился во сне сын Санаула и сказал, что он должен меня убить, – сердито прошипела Нитар-Лисс, – но Шенирье попросту хочет отомстить, а потому собрал своих ребят… Старик не имеет над ним власти. В конце концов, Лан-Ар, пусть они донесут нас до Сумеречного хребта, а там… там посмотрим, что с ними делать дальше. Главное, пусть себе думают, что доберутся до сокровищ Лабиринта.

И она с очаровательной улыбкой повернулась к элеану. Тот, насупившись, наблюдал за их советом, одновременно ковыряя кинжалом столешницу.

– Вы решили? – помолчав, спросил он.

– Разумеется, – ответила Нитар-Лисс, – мы согласны на все твои условия, уважаемый. Месть дело благородное, а что касается сокровищ Лабиринта – довольно им спать в пыли забвения.

Глава 14 ПРЕКРАСНЫЙ СПОСОБ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ СЛЕЖКИ

На сердце у Эристо-Вет было тяжело.

И дело даже не в том, что она покидала Альмаран с твердым намерением разрушить планы темной жрицы и собственного учителя, а под сердцем ворочалась боль, которую увидела Эристо-Вет в глазах того, кого любила. И, пожалуй, даже не в том, что она вдруг ощутила себя куколкой в чужих руках, которая до поры до времени только и занималась тем, что двигала ручками-ножками, подчиняясь натяжению нитей… Эристо-Вет чувствовала себя так, словно в одночасье жизнь хрупкой соломинкой разломилась на две половины. Все, что радовало и было дорого – навеки осталось за плечами грустным напоминанием о том, чему никогда уже не повториться. А впереди – горечь, страх и неизвестность. Да-да, именно так. Эристо-Вет, морщась, признавалась себе, что попросту боится грядущей бури.

Слишком много оказалось намешано в кипящем котле интриги. Во-первых, темная жрица и бывший раб Светлого Храма, бредущие через пол-Эртинойса за святыней элеанов. Эристо-Вет отчего-то не верилось в то, что рыжеволосая ийлура собралась стать подобной Богу; предчувствие подсказывало, что Нитар-Лисс вовсе не из тех, кто хочет править миром. Но тогда – к чему ей понадобился Лабиринт Сумерек? То ведомо лишь Великому Дракону. У Эристо-Вет все не шел из головы синх Элхадж, Верховный жрец Храма Шейниры. Может быть, он пожелал присоединиться к своей Темной Матери на равных? Если говорить об Элхадже, то тут, побери его Шейнира, все возможно.

Следующей фигурой, которая, словно ноющий зуб, досаждала ийлуре, был ее дражайший учитель. Метхе Альбрус собственной персоной, самый старый из Четверки смертных, правящих Орденом Хранителей. Если он хочет стать Богом, завладев Оком Сумерек, то почему сам не отправился в Лабиринт? Боится? Но – Покровители! Эристо-Вет не знала ни одного смертного существа в Эртинойсе, которого бы Альбрусу следовало бояться. Слишком могущественным был старик, и все четыре бога отвечали на его молитвы… Совсем другое дело, если Альбрус попросту прибегнул к излюбленной тактике выжидания. К чему лезть в пекло? Пусть другие таскают каштаны из огня, а он, старый и немощный, подождет в собственном хорошо протопленном кабинете, сидя в уютном кресле… Была, конечно, вероятность, что по каким-то причинам Альбрус не мог самолично войти в Лабиринт Сумерек – но тут Эристо-Вет уже просто терялась в догадках. Старик обладал слишком большим могуществом, слишком…

Ийлура скрипнула зубами. Проклятье. Вот уж и вправду бурлящий котел с разноцветными масляными пятнами на поверхности: казалось бы, вот-вот сложится внятная картина происходящего – но сию же минуту всплывающие пузырьки воздуха рвут ее в клочья.

А помимо темной жрицы и Альбруса колыхались на хаотически пляшущем зелье тени посвященного Ин-Шатура, Дар-Теена и древнего элеана с настороженными угольями глаз – чересчур зорких и внимательных, чтобы принадлежать обычному старику. Неужели Ин-Шатур тоже хотел стать Богом? А Дар-Теен? Кто стоит за ним – Альбрус или же кто-то еще?

Осененная внезапной догадкой, Эристо-Вет натянула поводья – так резко, что щер привстал на задних лапах. А ийлура, словно очнувшись от тяжкого забытья, огляделась по сторонам, приметила в тени Жемчужной стены маленькую таверну – вишневая черепица, коричневые стены из гладких булыжников – и направила щера туда.

Шейниров хвост! Тот молодой ийлур, с которым она столкнулась на лестнице в башне Ордена, неспроста показался знакомым. Эристо-Вет только теперь вспомнила, где видела его раньше; это было…