Лабиринт Сумерек

…Лан-Ар падал. Он даже не понял, чем его ударил северянин – то ли кулаком, то ли мечом, нанизав на клинок, но осознать и понять уже не было времени. Ийлур вдруг увидел, как, осененный благословением самого Фэнтара, пленник на миг обернулся. Может быть, он хотел убедиться, что Лан-Ар на время выбыл из игры. Может быть, хотел посмотреть, как вываливаются на землю внутренности присягнувшего Шейнире. Лан-Ару показалось, что ийлур тогда улыбался; потом мир начал медленно гаснуть, тонуть в жгучей, пульсирующей боли. Но северянин потратил лишнее мгновение, задержался перед жалким, трепещущим костерком, и этого застывшего мгновения на пороге вечности хватило.

Лан-Ар продолжал падать. Но вытянул вперед, к северянину, руки. А затем сомкнул пальцы на чем-то твердом – и, словно в кошмарном сне, успел увидеть, как выбросила вперед раскрытую ладонь жрица Шейниры.

* * *

– Эй.

«Я все еще жив?»

– Поднимайся.

«И снова ее голос».

– Не притворяйся. Ты даже не ранен.

«Но что тогда со мной было?»

Лан-Ар ощутил влажные и холодные прикосновения к лицу. Приоткрыл глаза – оказывается, Нитар-Лисс сидела на корточках и преспокойно изводила запасы воды, обтирая ему лицо. Тут же проснулась жажда.

– На вот, попей, – мягко сказала темная жрица, – здорово ты его… Я бы сама не успела, это точно.

Лан-Ар сел, жмурясь. Похоже, прошло совсем немного времени: над Эртинойсом царила все та же ночь, хрустел, поедая дровишки, костер. И Нитар-Лисс… Спокойная, словно только что закончила молитву Шейнире. Красивая, как в тот, самый первый раз, когда он увидел ее в синем платье с белоснежным воротником.

– Что я сделал? – откашлявшись, виновато спросил Лан-Ар, – не помню.

– Ты спас жизнь нам обоим.

Губы ийлуры дрогнули, внезапно выдав только что пережитые треволнения.

– Он тебя ударил под сердце, – тут же пояснила она, – а ты, падая, успел схватить красавчика за ногу. В итоге он грохнулся на землю, как тюк шерсти… Ну, а потом и я подоспела. Жаль вот только, уже не узнаем, кто его подослал…

– Главное, мы живы, – пробормотал ийлур.

И пожал холодные пальцы Нитар-Лисс.

– Пока что, – уточнила она, – я помогу тебе подняться.

Лан-Ар встал, опираясь на худые плечи ийлуры. Огляделся. На миг ему померещилось, что каменный сад ожил, и глыбы гранита беззастенчиво пялятся на двух чужаков.

«Впору с ума сойти», – нахмурился Лан-Ар.

Все это… просто игра света и теней.

Но что-то было не так. Странная тревога, повисшая, словно паутина, в темном воздухе. А Нитар-Лисс, похоже, ничего не чувствовала – ну, или старательно делала вид, что все в порядке.

Жрица снова вертела карту, поворачивая ее и так, и сяк. Потом вздохнула, окинула их крошечный лагерь рассеянным взглядом. Ритуальные ножи оказались разбросанными вокруг костра, и она принялась их собирать, складывая горкой рядом с важной, но совершенно бесполезной пока картой. Коричневые брови жрицы сошлись на переносице, словно она напряженно что-то обмысливала.

– Что-нибудь осталось от северянина? – спросил Лан-Ар, – вдруг подсказка найдется на одежде?

Нитар-Лисс махнула рукой.

– Я уже смотрела. Ничего. Совершенно ничего, словно он возник из ниоткуда… Впрочем, туда же и отправился.

Собрав ножи, ийлура подняла раскрытый ящик, присела на корточки, чтобы разложить храмовое имущество по местам. И вдруг схватилась за карту.

– Покровители!!! Я, кажется, догадалась…

Но боги не оставили ей ни единого шанса договорить. Паутина тревоги, которую так хорошо чувствовал Лан-Ар, лопнула, рассыпалась тяжелыми бисеринами по склонам гор. Шорох осыпающихся камней, в начале едва слышимый, превратился в глухой рев жадного до теплой крови чудовища.

Нитар-Лисс прижала к груди карту и, побледнев, повернулась в сторону опасности. К склонам гор.

– Проклятье, Лан-Ар! Вот и они!..

Оцепенев, ийлур смотрел на вход в ближайшее ущелье – узкое, словно прорубленное в мякоти камня топором. Там с грохотом и ревом, вспенилась серая масса – и покатилась вниз. К каменному саду и чужакам, посягнувшим на сокровище.

– Их много, – растерянно пролепетала жрица, – никогда не думала, что их может быть так много!

Позже… Лан-Ар метался вокруг замершей в трансе Нитар-Лисс. У него почти не осталось сил, но он понимал, что, брось он меч – и волна мохнатых тел захлестнет их, и острые зубы, когти, вопьются в плоть, разрывая ее в клочья. Лан-Ар не видел, но чувствовал, как с пальцев темной жрицы срываются и падают вниз тяжелые капли крови. Ее собственной, приносимой в жертву Шейнире. Он знал, что потом Нитар-Лисс упадет без сил и будет умолять о глотке воды, но все это будет не сейчас, когда враг показал свое истинное лицо.

– Иди… ко мне… ближе…

Шепот Нитар-Лисс, и без того едва различимый, утонул в предсмертном реве серого чудовища. Но Лан-Ар почувствовал, попятился к ней.

Серые туши с шипастыми крыльями надвинулись, заслоняя и небо, и горы, и весь Эртинойс… Но в тот же миг с земли взметнулась тонкая серая пыль, купленная ценой крови у матери синхов.