Лабиринт Сумерек

На холеном лице Нитар-Лисс появилось выражение азарта, как у заядлого картежника при виде колоды карт и собравшихся игроков. Она с силой сжала серебряный медальон с образом третьего глаза Шейниры, так похожий на соединенные вместе три лепестка лилии.

– И создал Он стражей, дабы хранили, – пробормотала ийлура. Затем взглянула Лан-Ару в глаза и усмехнулась, – мы на верном пути, мой друг.

Лан-Ар снова поглядел в ночь. Пальцы немели, сердце – маленький комочек плоти – жалко трепыхалось под ребрами. Руки налились мерзкой слабостью; и вот он уже лежит на траве, словно тюк шерсти, весь в ледяном поту – но, не отрываясь, смотрит…

Размытые в душной ночи силуэты обретали форму. Сперва тьма вылилась в покрытые густым мехом тела, затем луна высветила крылья – короткие, на которых не взлететь.

Твари передвигались на полусогнутых, опираясь о землю длинными руками, то и дело останавливаясь – тогда Лан-Ар видел, как нетерпеливо подрагивают усаженные шипами крылья и влажно блестят длинные клыки. А морды этих странных существ казались белыми, как будто лишенными серого покрова.

– Тебе придется стать между мной и ими, – зловеще шепнула Нитар-Лисс, – бери меч, воин. Самое время вспомнить, чему тебя учили в Храме!

И, нехорошо усмехнувшись, поднялась во весь рост.

– Как же Аль-Кер? – только и успел крикнуть ийлур.

Его хриплый от страха, шершавый голос был тем сигналом к атаке, которого ожидали пришлые твари. В тишине мертвой и душной хрустнула одна ветка, вторая… А через мгновение серые мохнатые туши посыпались отовсюду – из кустов, с деревьев, разве что не с неба.

– Делай то, что должен! – рявкнула Нитар-Лисс. Широкие рукава ее блузы крыльями метнулись в стороны, затем вверх, к присыпанному легкими облаками небу… – мне нужна жертва, болван!

«Жертва…» – Лан-Ар повторил это слово про себя. Она с такой легкостью отдавала Темной богине чужие жизни, как будто для нее прочие смертные были не более, чем куча опавших с дерева и успевших подгнить яблок.

«А меня она решила поберечь», – мелькнула горчащая мысль, – «поберечь для чего-то важного, и после я стану мясом, которое можно отдать Шейнире…»

– Дурак! – взвизгнула за спиной Нитар-Лисс, – чего застыл?

…Предсмертный крик Аль-Кера словно заставил Лан-Ара проснуться. Разворачиваясь, он поднимал меч; брала свое храмовая выучка. И чудовище, уже заносящее когтистую лапу для удара, с хрюканьем ткнулось мордой в траву. Хотя… Мордой ли? Ийлур стиснул зубы и встретил честной сталью еще одну тварь, и еще…

«Этого не может быть на самом деле», – в отличие от порхающего меча мысли ворочались вяло, словно тяжелые камни на дне ручья, – «Боги не могли сотворить такого!»

Вместо оскаленной звериной морды на мохнатые плечи были насажены самые обычные головы, и лица были почти самые обыкновенные – если не обращать внимания на торчащие изо рта загнутые клыки.

– Ко мне! – сиплый голос Нитар-Лисс был едва слышен, – иди ко мне, быстрее!

Лан-Ар оглянулся: ийлура стояла на клочке земли, свободном от тварей. Отчего-то не торопились чудовища нападать на темную, словно чуяли власть Шейниры в Эртинойсе.

Нитар-Лисс замерла, раскинув руки крестом; ее лицо с провалами глаз белым пятном светилось во мраке.

– Ну же!

Клинок с хрустом вошел под ребра ближайшей твари. Лан-Ар отпихнул серую тушу с дороги, крутнулся на месте, прочерчивая острием меча кровавую полосу по мохнатым телам, перескочил через дергающегося в конвульсиях врага. Голень словно огнем ожгло, и это было плохо, потому что любая рана в бою – лишний шанс противнику, а здесь… Очутившись рядом с Нитар-Лисс, он ловко отсек голову еще одному чудовищу.

– Ближе, – сквозь зубы процедила ийлура, – ближе, не то…

Лан-Ар поднырнул ей под руку и послушно стал сзади, спина к спине.

– Так?

– Да, так.

Несколько мгновений пришедшие из ночи твари топтались вокруг них, все еще не смея нападать на темную, а затем словно по команде ринулись вперед.

Лан-Ар поднял меч и вяло подумал, что им не уйти с этой поляны. Искаженные яростью, полубезумные лица были так близко, а Нитар-Лисс по-прежнему бездействовала. Чего она ожидала? Милости Матери Всех Синхов? Голень по-прежнему жгло, как будто в штанину насыпали горячих углей, и башмак начал резать распухающую лодыжку.

И в этот миг – когда надежда узорчатым дымом устремилась к небу – что-то изменилось.

Это случилось настолько быстро, что Лан-Ар даже не успел как следует рассмотреть происходящее: и странные твари, и лес, и небо, и любопытная луна – все подернулось дымкой, словно разом в воздух поднялось облако тончайшей серой пыли. А потом – мохнатые тела валились наземь, одно за другим, в страшном безмолвии, и, падая, тут же рассыпались прахом. На поляну пришла смерть… Вернее, она неподвижно стояла прижавшись спиной к Лан-Ару, и он даже сквозь одежду ощущал жар ее тела.

«Фэнтар, помилуй и спаси», – Лан-Ар зажмурился, – «так вот что значит покрывало Шейниры!»