Лабиринт Сумерек

Эристо-Вет толком не поняла, как очутилась на присыпанной серой пылью земле. Там же, где она стояла, образовался клубок из тел; причем одно явно принадлежало Дар-Теену, второе же было сплошь покрыто длинной серой шерстью, и, кроме того…

«Провались я к Шейнире! А крылья-то, крылья!!!»

Крылья твари и впрямь заслуживали внимания: короткие и серые, словно у элеана-недоростка, они были так густо усажены шипами, что сами по себе превращались в смертельное оружие.

Времени на раздумья не осталось. Не было его и у Дар-Теена, когда тот оттолкнул ее в сторону и принял атаку на себя – ийлур даже не успел выхватить меч.

Эристо-Вет в два прыжка очутилась рядом с дерущимися, примерилась – и ткнула мечом куда-то под крылья зверю. Клинок окрасился черным глянцем.

– Бей, Эристо! Он живой! – прохрипел Дар-Теен из-под серой туши, – Давай же!

«Живой», – повторила она про себя. Мысли путались. Живой – по ту сторону Границы – и напал на них. Это было плохо, очень…

Ийлура погрузила меч в странно хрустящую плоть, затем еще, и еще. Она смотрела, не могла оторваться от чудовищного крыла, аккуратно прижавшегося к плечу Дар-Теена, и ей вдруг стало жутко – а вдруг ийлур не выживет, и умрет прямо здесь, под зеленым светом странной луны?..

Дар-Теен резким движением сбросил с себя мохнатую тушу, перекатился на бок и, ругаясь на чем свет стоит, поднялся на ноги. В пыль темными шариками плюхнулись первые капли крови.

– Нет, ну ты только подумай, а?!! – ийлур с размаху пнул неподвижную уже тварь, – откуда, откуда, хотел бы я знать? А?!!

И зло посмотрел на Эристо-Вет, как будто она могла объяснить, откуда в мертвом мире появилась живая, да еще нападающая на них тварь.

– Давай, я тебя перевяжу, – пробормотала она, – рука…

– Сам вижу, – буркнул Дар-теен и, не удержавшись, отвесил еще один пинок ничего уже не чувствующему зверю, – побери меня Шейнира! Свалился, шейнирово отродье, как снег на голову!

Он внезапно замолчал и опустился на ступеньку. Раненная рука висела плетью, на лбу выступили крупные бисерины пота.

– Эммм… – ийлура уже достала из сумки полотенце и торопливо рвала его на бинты, – ты как?

Дар-Теен взглянул на нее – теперь уже грустно.

– А ты как думаешь?

– Угу. Понятно.

Эристо-Вет присела на корточки, разрезала рукав куртки и, осмотрев места уколов, тихо выругалась. Вокруг сочащихся кровью ранок быстро расползались черные пятна; похоже, шипы неведомой твари оказались ядовитыми. А любая, даже незначительная ранка по ту сторону…

– Надо отсюда уходить, – ийлура торопливо бинтовала руку Дар-Теена, – немедленно.

– Что, плохо дело? – он ухмыльнулся.

– Мы уже далеко от Храма, нас никто не будет здесь искать, – скороговоркой выпалила Эристо-Вет. Смотреть в лицо ийлура ей уже не хотелось, потому что черты его стремительно расплывались, кожа обрела странный желтовато-зеленый оттенок.

– Прежде чем уходить…

Дар-Теен, кряхтя, поднялся и подошел к убитой твари.

– Переверни его, Эристо. Я хочу видеть, что это было.

Она подчинилась.

– Любопытно, – сказал Дар-Теен и снова помянул недобрым словом Шейниру и ее тварей, – любопытно… да…

К мохнатому телу неведомого зверя кто-то словно приставил голову самого обычного элеана. В неподвижных аметистовых глазах отражались круглая луна и редкие, светлые облака.

– Уходим, – пробормотала Эристо-Вет, – сейчас же.

* * *

…Ей было тяжело. Очень. Потому как теперь нужно было не только продавить радужную пленку Границы и вынырнуть в живой Эртинойс, но еще и протащить за собой Дар-Теена, который слишком быстро сползал в пропасть беспамятства. Устремляясь к живому теплу и свету, Эристо-Вет оглянулась – посреди улицы над телом мертвой твари стоял старик-элеан. Тот самый, чье лицо она видела в зеркальной глади Врат Познания.

Глава 9 Поединок

Бывает так, что в одночасье мир переворачивается с ног на голову. То, что казалось правильным до, становится слишком похоже на глупые ошибки. Сияющие сокровища правды рассыпаются по грязному полу цветными стекляшками. То, о чем говорили годами от самого рождения колеблется тусклой дымкой, грозящей окончательно развеяться на ветру сомнения.

Все это неприятно и страшно, но хуже всего то, что та, старая правда – остается таковой по-прежнему. Меняется не Эртинойс, меняешься ты – и с замирающим сердцем чувствуешь, что скользишь куда-то вниз, поначалу очень медленно и незаметно, а затем все быстрее, быстрее. До тех пор, пока не встретишь на своем пути упругую и липкую паутину, вырваться из которой не хватает сил.

Лан-Ар молча смотрел в потолок. Там дрожало багровое пятно света – жалкий трофей, отвоеванный у ночи старой масляной лампой. В углу, как раз на его зыбкой границе раскинул сети большой черный паук – и, покачиваясь на едва заметном сквозняке, ждал, ждал…

«Зачем я здесь?» – мысли текли медленно и вяло, словно паучий яд уже добрался до мозга, – «Почему не ушел, как собирался? А главное, зачем…»