Лабиринт. Трилогия

Летуны, наблюдавшие за тщетными попытками Кийска привести Чжои в чувства, о чем-то тихо перемолвились между собой, и Белолобый куда-то исчез. Очень скоро он вернулся, держа в руке стакан, наполненный наполовину белесой, мутноватой жидкостью. Протянув стакан Кийску, он объяснил знаками, что его нужно дать выпить Чжои.

Кийск осторожно понюхал содержимое стакана. Запах был сладкий и чуть кисловатый. Кийск снова приподнял голову Чжои и сунул ему в руку стакан.

— Давай, Чжои, еще один бокал за нашу победу.

Дравор не стал возражать и залпом осушил стакан.

В следующий момент он уронил стакан и, схватившись обеими руками за горло, страшно вытаращил глаза.

Кийск испуганно схватил за плечо Белолобого, но тот поднял руку, давая понять, что все в порядке.

Чжои с шумом, словно дракон, изрыгающий пламя, выдохнул весь воздух, что был у него в легких. Кийску показалось, что у дравора уже не осталось сил на новый вдох. Но Чжои вдохнул полной грудью и снова шумно выдохнул. После этого дыхание дравора пришло в норму. Глаза же его, намеревавшиеся вылезти из орбит, заняли свое обычное положение, и взгляд их стал вполне осмысленным. Чжои отпустил горло и оперся руками о землю.

— Что это было? — изумленно произнес он.

— Воздаяние за неумеренное пьянство, — усмехнулся Кийск. — Кстати, Берга вместе с вами не было? Может быть, его тоже нужно приводить в чувство?

— Нет, — ответил за дравора Вейзель. — Я видел, как он вместе с Ворчуном пошел на спортивную площадку. Там молодые летуны затеяли какие-то соревнования.

— Вот с кого тебе нужно брать пример, — карающим жестом направил на дравора указательный палец Кийск.

— Эй, Иво, — окликнул его Вейзель. — Ты пригласил сюда летунов для того, чтобы они послушали, как ты читаешь нотации Чжои? Может быть, скажешь нам наконец, в чем дело?

— Можешь переводить, Чжои? — спросил Кийск.

— Конечно, господин Кийск, — поспешил ответить Чжои.

Кийск повернулся к Икару.

— Икар, ты был уже на арке, когда мы разговаривали с покровителем?

Летун ответил утвердительно.

— Ты слышал весь наш разговор?

— Конечно, — ответил Икар. — Только ничего не понял.

— Ты можешь воспроизвести свист, который издал покровитель в конце разговора, точно в такой же тональности, как он звучал?

Летун снисходительно усмехнулся — мол, что за вопрос! — и тонко, пронзительно свистнул.

— Тебе это что-нибудь говорит? — спросил Кийск у Чжои.

Дравор немного подумал и отрицательно мотнул головой.

Кийск разочарованно щелкнул пальцами.

— А что это должно было означать? — спросил Вейзель.

— Когда механик издал этот свист, он говорил о Новой Вселенной, — ответил Кийск. — Я подумал, что, возможно, таким образом он обозначил координаты нужного нам локуса.

Задумавшись, Вейзель медленно провел указательным пальцем по носу.

— Икар, — обратился он к летуну. — А ты не мог бы воспроизвести этот свист медленно, разложив его на отдельные звуки?

Летун пошевелил губами, наморщил нос и издал серию коротких попискиваний различной тональности.

Словно подброшенный невидимой пружиной, Чжои вскочил на ноги.

— Повтори еще раз, — взволнованно попросил он летуна.

Икар снова повторил тот же набор звуков.

— Есть! — Чжои радостно хлопнул себя по бедру. — Это именно то, что нам нужно! Координаты кодируются частотой звука!

— Ты уверен, что точно воспроизвел каждый звук? — строго спросил у летуна Кийск.

Икар обиженно засопел.

— Извини, — похлопал его по плечу Кийск. — Это я на всякий случай.

— Это они! Точно они! — Чжои достал из кармана черную пластинку ключа. — Я могу прямо сейчас открыть вход в Лабиринт!

— Э, нет! — Кийск проворно выхватил у него из руки ключ. — Займемся этим завтра, на свежую голову.

Чжои виновато потупил взгляд.

Кийск обнял Икара за плечи и, посмотрев на Вейзеля, сказал:

— Наш друг снова отличился. Придется с оказией прислать ему еще одну голову механика.

16. В ТУМАНЕ

Кийск думал, что Белолобый обидится, когда он скажет ему, что устал от празднества и хочет лечь спать. Но летун воспринял его слова с пониманием.

— Все верно, — сказал он. — Воин всегда должен быть хорошо отдохнувшим и готовым к бою.

Вейзель и Чжои тоже решили больше не возвращаться к веселящейся компании.

Белолобый проводил людей до отведенной для них платформы на дереве, к краю которой предусмотрительно была подвешена веревочная лестница.

Чжои, утомленный богатым на события днем, завернулся в покрывало и мгновенно уснул. Земляне же еще долго лежали, глядя в потолок и слушая приглушенные расстоянием и листвой звуки непривычной музыки летунов. Они думали об одном и том же — о том, что скоро им предстоит покинуть мир крылатых людей и снова спуститься в неведомые глубины Лабиринта, чтобы, блуждая по коридорам, искать дорогу к конечному пункту их долгого, нелегкого пути. Что ожидало их там, в локусе? Победа или смерть? А может быть, и то и другое одновременно? Ответа на этот вопрос не знал, наверное, и сам всемогущий Лабиринт.

«Не такая уж могучая сила этот Лабиринт, — подумал Кийск, засыпая, — если его собственное будущее, жизнь на Земле и, возможно, судьба всего Мира зависят от пяти самых обыкновенных людей».