Лабиринт. Трилогия

— Я тоже так считаю, — сказал Грити. — Но не могу понять: каким образом вы, никогда прежде не бывавшие в пустых землях, сумели до этого додуматься? По ту сторону скальной гряды я слышал множество гипотез по поводу того, что представляет собой Блуждающий дом, но все они были далеки от истины. Только здесь, наблюдая за появлением нестабилизированных и за тем, что происходит с ними после этого, я смог создать правильную, как мне кажется, теорию. Люди из иного мира приходят сюда через врата, которые мы называем Блуждающим домом, лишенными индивидуальности и памяти о прошлой жизни. Пустые земли — это нечто вроде буфера, в котором происходит первичная адаптация людей к условиям новой жизни. Я назвал пустые земли преддверием Ада, потому что считаю, что, прожив жизнь здесь, нестабилизированные становятся обычными людьми и оказываются по ту сторону скальной гряды. Смерть в пустых землях, как и все остальное, носит иллюзорный характер. Через час-другой после смерти тело просто исчезает, словно никогда и не было человека.

— Вы не пытались добраться до Блуждающего дома? — спросил Кийск.

— Нет, — покачал головой Грити.

— Вы считаете, что это невозможно?

— Это невозможно для нестабилизированных. Здесь действует тот же принцип, что и в проходе, соединяющем пустые земли с остальным миром, — тот, кто однажды прошел этим путем, не может по нему же вернуться обратно. Но человек извне, как мне кажется, способен добраться до Блуждающего дома. Я к этому просто не готов. То, что я узнал, находясь здесь, и без того лежит на мне тяжким бременем. — Грити невесело усмехнулся. — Умножая знания, умножаешь страдания.

— Вы покажете нам дорогу?

— Конечно, — с готовностью согласился Грити. — Но я обещаю только довести вас до места, где берет начало ведущая в горы тропа, по которой приходят нестабилизированные. Дальше я с вами не пойду.

— Как долго туда добираться?

— Это уж как повезет. Возможно, доедем за пару часов, а может быть, и месяц будем колесить, все время сбиваясь с правильного пути.

— Когда отправимся? — спросил Кийск.

— Как только вы решите, что готовы, — ответил Грити. — Но я посоветовал бы вам сначала выслушать Пустынного оракула.

— Пустынный оракул? — переспросил Игорь. — Это тот, с кем вы собирались советоваться по поводу цели экспедиции?

— Так думал Мист, — улыбнулся Грити. — На самом-то деле, как вы понимаете, я ушел в пустые земли совсем не за этим. Но тем не менее Пустынный оракул существует. Нестабилизированные часто обращаются к нему за советом. Многим из них он помог обрести постоянный внешний облик.

Кийск с двойником переглянулись.

— А почему бы и нет? — сказал Игорь. — Хотя я не очень-то верю в предсказателей судьбы, но сейчас нам ничей совет не помешает.

— Вы только выслушаете то, что скажет вам оракул, — сказал, поднимаясь на ноги, Грити. — А окончательное решение останется за вами. Они втроем вышли из пещеры. Грити, а следом за ним и Кийск с двойником, направился вдоль скальной стены по узкой каменной тропе, то и дело теряющейся в песке.

— Не задавайте никаких вопросов и вообще ничего не говорите, — сказал, обернувшись на ходу, Грити. — Просто молча ждите. Оракул сам сообщит вам то, что сочтет нужным.

Они подошли к огромному серому камню неправильной формы, стоявшему в нескольких шагах от утопающего в песке подножия вздымающихся к небу скал. Бока его были изъедены кавернами и расколоты глубокими трещинами, на одну из которых Грити молча указал пальцем.

Кийск с трудом, боком протиснулся в трещину и оказался в темной полости внутри камня. Тонкие, как волос, полосы багрового света, проникающего сквозь другие трещины в стенах, пересекаясь и наслаиваясь друг на друга, создавали странный оптический эффект. Казалось, что внутренний объем полости намного больше самого камня, в котором она размещалась.

В трещину пролез двойник и встал рядом с Кийском, положив руку ему на плечо.

В замкнутом пространстве каменного грота стояла тишина, от которой начинала кружиться голова и появлялся звон в ушах.

Внезапно кто-то негромко кашлянул. Затем послышались тихие, шаркающие шаги. Но по-прежнему никого не было видно.

Кийск почувствовал, как напряглись лежавшие у него на плече пальцы двойника. Да и самому ему сделалось не по себе.

Послышался тихий смешок, и следом за ним в пустоте прозвучал негромкий, хрипловатый старческий голос:

— Не верите, значит, в предсказателей судеб…

Снова тишина, нарушаемая только звуками шагов.

— Один из вас доберется до цели… Но только один…

Кийск облизнул языком пересохшие губы. Двойник синхронно повторил его движение.

— Все, больше мне вам нечего сказать…

Голос умолк. Шаги, словно бы удаляясь, звучали все тише.

Кийск подтолкнул Игоря к выходу. Тот ужом скользнул в щель, спеша покинуть странное, наводящее неосознанную жуть место.

— Эй… — тихо и ненавязчиво окликнул голос, когда Кийск следом за двойником уже наполовину протиснулся в щель. — Возьми…

Что-то негромко звякнуло о каменный пол.

Кийск схватил небольшой, холодный на ощупь цилиндрический предмет, подкатившийся к его ноге, и, уперевшись руками в стены, вытолкнул свое тело наружу.