Лабиринт Ванзарова

– Осмотреть место преступления, – ответил Ванзаров.

– Что там осматривать? Этот фокусник… То есть маг… Спирит, или как его, все одно мертв. Надо искать убийцу, а не тратить время попусту.

– Должен выслушать мнение господина Лебедева о случившемся.

– Едем, – приказал Сергей Эрастович и полез в карету.

Ванзаров предпочитал пройтись. Но возражать не стал. Он и так провинился в деле, которое ему не поручали.

Однако странные дела случаются в этом мире, господа…

45

Фигура представляла собой образ безделья. Лучше придумать нельзя. Развалившись в кресле и закинув ногу на ногу, Аполлон Григорьевич разглядывал потолок гостиницы и вальяжно помахивал сигарильей, будто в душе у него играла музыка. Бездельничал он в одиночестве.

Старший филер отдал строгий поклон и не посмел беспокоить пустыми разговорами. А филер Никодимов, который был послан за Лебедевым, еще не пришел в себя после того, чего наслушался, и указаний, куда следует послать того, по чьему приказу за криминалистом отправили в такую рань.

Господин, которому было адресовано столько добрых слов, что уши должны покраснеть, появился в холле. Щеки его покрывал румянец. Вовсе не от мороза или ругани. А к заочным оскорблениям Зволянский давно привык. Ситуация, в которой оказался, не сулила ничего хорошего. Он нервничал, кровь прилила к лицу. Чего доброго, удар хватит. Сергей Эрастович даже подумал: нечего было обхаживать гостя, засунули бы в камеру, целей был бы.

Нарочно не замечая виновника ранней побудки, Лебедев нацелил сигарилью на того, кто следовал за директором Департамента.

– Ну конечно! – гаркнул он столь бодро, что портье вздрогнул. – Я так и думал! Кто ж еще не даст поспать в праздничное утро! Какие могут быть сомнения!

– Доброе утро, Аполлон Григорьевич, – Ванзаров прикрыл собой Зволянского, который робел перед неуемной личностью. – И я рад вас видеть.

Лебедев взлетел с кресла птичкой, в руке у него объявился саквояж.

– Вы ужасный человек. Не знаете ни праздников, ни отдыха, ни застолий. Одна служба на уме. Еще и не женаты… Настоящее чудовище, – глаза его сыпали веселыми искорками.

– Господин директор, где место происшествия? – спросил Ванзаров, не замечая милых шалостей.

– Люкс на втором этаже, у номера филеры, – ответил Сергей Эрастович, отходя на шаг и предоставляя полную свободу действий. Не то чтобы он боялся трупов. Нет, совсем нет. Он их ужасно боялся. У него дела поважнее: филеры еще не получили по заслугам.

Ванзаров пошел по лестнице. Шагнув через две ступеньки, Лебедев догнал, и взял под локоть.

– Что-то серьезное? – спросил он без балагурства. Лицо чиновника сыска не располагало к шуткам.

– Убит варшавский спирит Самбор. Князь Оболенский выписал его для частного сеанса с далеко идущими планами. Зволянскому было поручено беречь Самбору как зеницу ока.

– А, вот в чем дело… Уже видели тело?

– Господин Зволянский повез на аудиенцию к князю, где объявил меня виновным в происшествии.

– Вот подлец, – с чувством проговорил Аполлон Григорьевич. – Не переживайте, друг мой.

– Не имею такой привычки.

– Что же мрачны?

– Стефан Самбор был единственный, кого Генри Слейд обучил выходить в четвертое измерение… Если верить рыжей ведьме, которая вам понравилась.

– Знакомый лабиринт?

– Посмотрим – узнаем, – ответил Ванзаров.

Стену около номера 202 подпирала пара субъектов столь серой внешности, что запомнить их было почти невозможно. Филеров отряда Курочкина Ванзаров знал. Они знали его. Подтянулись, разве честь не отдали.

– Здравия желаю, ваше благородие, – приветствовал старший.

Ванзаров коротко кивнул.

– У кого ключ?

– Не заперто, ваше благородие.

– Внутрь заходили?

– Никак нет… Его превосходительство приказал охранять, как оставлено, – судя по строгости, филер был напуган. Как и его напарник. Опасались, что ожидало в ближайшем будущем. Вылететь со службы легко, а вот куда потом устроишься? Не в приказчики же подаваться…

Пустую болтовню Лебедев не переносил вообще, а сегодня тем более. Шагнул к двери, заставив филера отпрянуть, и распахнул. Из номера вырвался особый запах. Аполлон Григорьевич потянул ноздрями.

– Чую, чую душок, – сказал он и вошел первым по праву, данному ему криминалистикой.

В номере царила смутная темнота. Посередине гостиной виднелось нечто напоминавшее пологую горку.

– В гостинице электрическое освещение, – напомнил Ванзаров.

Лебедев повел рукой по стене и нащупал барашек выключателя. Ударил яркий свет. Ванзаров на миг зажмурился. Когда же открыл глаза, горка предстала в натуральном виде.

Аполлон Григорьевич с удовольствием присвистнул.

– Экая занятность, – сказал он, захлопывая дверь перед филерами, которые пытались подсмотреть. – Не жаль, что оторвали от теплого и живого тела актриски… Что скажете, друг мой?