Лабиринты

Коридоры телецентра "Останкино" всегда напоминали Ксении змеиный клубок. Переходы вились, скрещивались и опять расступались. Не поймешь, где начало, середина и конец; где раскрытая пасть, а где - хвост. Заплутать в бесконечных лабиринтах подземных этажей различных павильонов было проще простого. Старожилы травили байки новичкам о том, как можно блуждать здесь сутками, так и не наткнувшись на проходящего мимо сотрудника.

Хорошо, что журналистский характер не позволил Ксении отмахиваться от досужих разговоров, запоминать и отличать правду от вымыслов. Осенью девяносто третьего знания путей-выходов из телецентра, ставшего местом боевых действий, еще как пригодились ей, мужу и их другу Борису Кляйну - в ту пору бывшего одним из режиссеров новой молодежной линейки передач, даже не помышлявшего о карьере продюсера.

Пролетело время, ничего не скажешь. Теперь уже Борька восседает в кабинете под самой крышей, давно отрезал модный панковский "хаер", ходит исключительно в костюмах "Прада", забыв о джинсах-варенках. А когда-то чудил вместе с Андрюшей Метлицким - закадычным дружком по ВГИКу, мечтал о глобальных переменах в стране и на телевидении в частности. А кто тогда не мечтал? Да вот Борины мечты стали явью случайным образом. Оказался рыжий везунчик в нужное время в нужном месте, а сын известного смутьяна Метлицкого так и остался телевизионным режиссером, ставящим передачи своей жене.

Иногда Ксении становилось страшно от осознания: она живет под одной крышей с мужчиной, который по сути своей - слепец, хоть и зряч от рождения. Андрей не замечал той невыразимой муки, тех болезненных гримас, которые никак не удавалось скрыть при разговорах о Вадиме Метлицком. Все совместно проведенные годы сын актера не мог отпустить от себя образ отца, постоянно выискивал новые и новые факты биографии, пытался выяснить доподлинно последние дни до трагического ухода, выпытывал знакомых, собирал по кусочкам информацию... И не делал никаких выводов!

Меркулов скупо делился информацией, в основном предпочитал отмалчиваться. Другие коллеги по театру охотно перемывали кости бывшему смутьяну и герою-нонконформисту, словно Вадим по-прежнему бросал вызов общественности. Андрей знал: у отца в последний год появилась молоденькая любовница. Кто она? Не суть важно. Главное: извечная врагиня вдова Анна осталась не у дел, Вадим вышвырнул ее вон, оставил царствовать на подмостках оперных сцен Рима и Милана. Не мог Андрей оставить мальчишеской неприязни к последней жене отца, совершенно по-детстки злорадствовал. Пусть знает, что нелюбима! Пусть осознает - у ее мужа появились иные интересы. Личность девушки он так и не стал выяснять. Зачем? Раз уж выбрала молчание - ее право, достойное уважения. Это Анна выдала книгу мемуаров, выставляя себя жертвой. Не указывала конкретных имен, но делала откровенные намеки. К вящей радости семейства Метлицких писанина обиженной женщины бестселлером так и не стала, что на Западе, что в России.

Ксения не пыталась бороться со страстью мужа, напоминавшей каждый год всё больше и больше наваждение. Андрей словно растворялся в Вадиме, хотел приблизиться к нему, понять, не как молодой парень, сын, у которого был кумир, а как зрелый мужчина, став на место актера, посмотрев на мир его глазами. Однако тщетно. Вадим не понимал сам себя. Куда уж это сделать сыну, другому по сути своей...

Разговор со свекровью, вторгшиеся в разум воспоминания, выходки сына, ввергли Ксению в уже забытое состояние растерянности. Она пыталась прогнать ненужные думы, отвлекающие от дел насущных, только они по-прежнему незваными гостями удобно располагались в ее сознании.

Телеведущая наконец-то вышла из подземной части перехода в фойе. Дождалась лифт, который вознес её в святая-святых - почти на крышу, минуя этажи с редакциями новостных программ и развлекательных теле-шоу. Вошла в широкий коридор, откуда направилась прямиком к заветной двери с позолоченной табличкой: "Генеральный директор Кляйн Б.Л.".

Секретарша Лилечка тут же отвлеклась от общения в социальной сети. Перестала клацать наманикюренными пальчиками по клавиатуре.

- Ксения Сергеевна! Главный уже рвет и мечет! Вас всё дожидается. Вы ему позарез нужны. Сказал, чтобы срочно зашли, как появитесь. Два часа прошло.

Девчонка заискивающе улыбнулась.

Метлицкая усмехнулась краешком губ, смерила суетливую блондинку в приличном костюмчике из бутика. Выпускница журфака. Раньше все штурмовали редакции газет, о телевидении не думали. Кто тебя туда возьмет без рекомендации? Да и дикторы-основатели не позволят какой-то молодой трещотке занять место перед камерой, которое они греют еще с шестидесятых. Теперь же девочки после журфака готовы работать на рецепции, лишь бы быть причастным к миру новостей, информации, света и камер.

- Лилечка, ты же знаешь, что личный вертолет мне не по карману. Пробки в Москве. Два часа по дождю и лужам добиралась. - Она помолчала. Добавила: - Боря, говоришь, искал меня настойчиво?

Блондинка привыкшая к панибратству между генеральным продюсером и четой Метлицких кивнула.