Лабиринты безумия

Красная Армия сразу же была втянута в ожесточенные бои, показав себя в них плохо обученной и фактически неуправляемой толпой. В сорокоградусные морозы армия начала военные действия, не имея ни полушубков, ни валенок, ни лыж, на которых, кстати, никто не умел ходить. Мобильные отряды финских лыжников, перекрыв немногочисленные дороги Карельского перешейка завалами и минами, быстро парализовали движение огромной, неуправляемой толпы и, смело маневрируя по снежному бездорожью, начали истребление противника.

Две передовые дивизии Красной Армии, наступавшие на Сувантоярви, отрезанные от тылов, вмерзнув в снег, были уже в невменяемом от обморожения состоянии взяты в плен финнами. На Петрозаводском направлении советские войска несли страшные потери, но не могли продвинуться вперед ни на метр.

Выяснилось, что полностью отсутствует какое-либо взаимодействие между родами войск. Армады советской авиации вообще не имели никаких средств взаимодействия с сухопутными войсками и бесцельно бороздили финское небо, не в силах помочь своей истекающей кровью и замерзающей пехоте. Задуманные флотом, также без всякой связи с сухопутными силами, эффектные импровизации ни к чему хорошему также привести не могли. Корабли рвали корпуса о льды Финского залива, подрывались на минах, постоянно проигрывая артиллерийские дуэли с невероятно метко бьющими финскими береговыми батареями. Буксиры с трудом дотащили в Либаву избитый финскими снарядами новенький крейсер «Киров».

Невероятный патриотический подъем охватил все слои финского общества. Трюк, предпринятый Сталиным с помощью своей коминтерновской банды, привел к совершенно обратным результатам. Рабочий класс Финляндии, узнав о «правительстве» Куусинена, опубликовал ответное обращение, в котором, в частности, говорилось:

«Рабочий класс Финляндии искренне желает мира. Но раз агрессоры не считаются с его волей к миру, рабочему классу Финляндии не остается альтернативы, кроме как с оружием в руках вести битву против агрессии…»

Бывшие бойцы Красной Гвардии – участники финской революции 1918 года – коллективно обратились к министру обороны с просьбой зачислить их в финские вооруженные силы для общего отпора врагу. «Дух зимней войны» навечно вошел в историю маленькой Финляндии в качестве синонима единства и героизма народа в борьбе за свою свободу и независимость.

Но вряд ли финский патриотизм мог бы кого-нибудь потрясти в Кремле. В конце концов польский патриотизм был нисколько не меньше. Потрясло другое – невероятно высокая боевая подготовка маленькой финской армии. Старый русский гвардеец генерал Маннергейм – генерал свиты последнего русского Государя – знал свое дело. Призраками носились одетые в маскхалаты финские лыжники по лесам Карельского перешейка, сея смерть, панику, суеверные слухи среди ошеломленных солдат Красной Армии. Невероятно метко била финская артиллерия. Немногочленные финские летчики, усиленные шведскими и норвежскими добровольцами, доблестно вступали в бой с воздушными армадами «сталинских соколов», постоянно одерживая победы в воздушных поединках.

В личном кинозале Сталина крутят финскую кинохронику. Румяные лица финских лыжников под козырьками лыжных кепи. Автоматы «Суоми» на шее. Белизна снега и высокие сосны, возвышающиеся над зарослями елок. Из зарослей, подняв обмороженные руки, выходят стриженные русские мальчики со вздутыми от обморожения лицами. Они в одних гимнастерках – даже без шинелей! – и в кирзовых сапогах. Они идут и идут. Их много – не меньше роты. Финны смотрят на них со смешанным чувством жалости и презрения. Штабеля русских трехлинеек. Финны стаскивают в кучу трупы. Все без шинелей, в одних гимнастерках. Почему без шинелей?! Они сбросили шинели перед атакой, товарищ Сталин. Установить всех поименно! Разобраться в этом безобразии! [14]

С оживленным интересом за столь неожиданным ходом военных действий наблюдают из Берлина, Лондона и Стокгольма, из Токио и Вашингтона, из Парижа и Стамбула.

Прошло уже две недели войны, но Красная Армия, несмотря на подавляющее превосходство, еще не везде сумела преодолеть предполье, отделяющее советскую границу от линии Маннергейма. С восточного же направления, где на карте создавался прекрасный вариант одним кинжальным ударом со стороны Суомуссалми в сторону Ботнического залива разрезать территорию Финляндии пополам и выйти в тыл линии Маннергейма, вообще не удалось продвинуться ни на шаг. Огромная 9-я армия под командованием генерала Виноградова, поддержанная сотнями танков и самолетов, ссылаясь на бездорожье, все сгруппировывалась, перегруппировывалась, но никак не могла опрокинуть две противостоящие ей финские дивизии. Генералу Виноградову совершенно ясно дали понять, что если он не завершит своего победного наступления к побережью Ботнического залива к 21 декабря – к шестидесятилетию товарища Сталина – то великий вождь может и усомниться в его безграничной преданности.