Лабиринты чести 3. Иллюзия исповеди справедливости

– Здравия желаю, господин полковник! – выпалил Павел. – Я весь во внимании! Что-то случилось?

– Ты что на службе?

– Отнюдь. Я в отпуске и готовлюсь к свадьбе. Ты что забыл? – спросил Павел.

– Тогда какого хрена выпендриваешься? Не можешь нормально ответить? Я звоню тебе по нашему общему делу. – сказал Матвей.

– Прости, пожалуйста. Если ты хочешь пригласить меня для игры в бильярд, то я сегодня не могу. Любаша не поймет. Ведь она только приехала. – грустно сказал Павел.

– Нет. Дело совершенно в другом. Помнишь, еще стажером ты помогал мне в расследовании уголовного дела, где потерпевшим был старичок из деревни Середниково, который умер от полученных ран в запертом сарае? – спросил Матвей.

– Конечно, помню. Это было первое дело, которое я вел. А почему ты про это спрашиваешь?

И Матвей рассказал Павлу о своих находках и умозаключениях. После этого Павел сказал:

– Умеешь ты Матвей Андреевич находить себе приключения. А в связи с этим и проблемы на свою пенсионную голову! А что ты хочешь от меня?

– Необходимо запросить это уголовное дело из архива. Установить местонахождения всех участников и свидетелей и провести дополнительный опрос… – начал, было, Матвей.

Но Павел его перебил:

– Дорогой мой друг! Срок давности по этому делу давным-давно истек. Нам никто не позволит заниматься этим делом. Да и зачем? На мою память преступники были приговорены и отбывали наказание в колонии строгого режима. Того финна мы так и не привлекли к ответственности, так как доказательной базы против него было маловато. И, кажется, он уже тогда был не молодой, а прошло уже двадцать семь лет. Если он жив, то ему под стольник. И твоя справедливость в возмездии никому ничего не даст. Не буду я подставляться. Засмеют и уволят без пенсии. А меня еще и свадьба на носу.

– Ты просто старый маразматик и лентяй! Вспомни. Тогда один из обвиняемых, что-то говорил о том, что этот финн был знаком с потерпевшим со времен войны. А если преступление было и в то время, то сроков давности не бывает.– ответил Матвей.

– Однако по легким подсчетам этому финну в 1944 году исполнилось шестнадцать лет. Он просто не мог повоевать. И вообще. Может это два разных человека. – парировал Павел.

– А я думаю это он. Не может быть таких совпадений. И вспомни. Преступники из 1994 года ничего не похитили. Даже порядок в доме потерпевшего был не нарушен. Значит, это было убийство. А статья им была применена – умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее за собой смерть потерпевшего. Убийство не имеет срока давности. Вот тебе и дважды два! – воодушевленно закончил Матвей.

– Хватит тебе морочить мне мозги своей арифметикой. Суд был. Убийство было не доказано. Забудь и наслаждайся жизнью богатого человека. А еще лучше пиши мемуары. Меня в свои делишки не впутывай. Я жених на выданье! – резко сказал Павел.

– Ну и выдавайся замуж, черт лысый. На свадьбу не зови. Прощай. – закончил разговор Матвей.

Матвей пошел в свой кабинет и до полуночи работал с находками. Павел, в свою очередь, весь вечер провел с книгой в руках, не прочитав и страницы. Его возлюбленная, зная характер Павла, его не отрывала от чтения и занималась хозяйственными делами. Друзья поссорились. И каждый из них анализировал вечернюю беседу.

Утро встретило Матвея грустным пейзажем. Пошел мелкий дождь и сильный ветер разбросал листву его сада по всему участку. Настроение было таким же, и делать ничего не хотелось. Да еще и позвонил сын Володя, рассказав родителям, что слегка приболел и не пошел на занятия в Академию. Матвей не любил, когда сын пропускал учебу, но в этот раз решил, что именно Володя поможет ему отыскать всю информацию о семействе Виртаненах посредством компьютера и всемирной сети. Сын с радостью согласился и пообещал отцу привлечь к этому делу и свою девушку Ангелину, благо она осталась с больным у его кровати. Настроение Матвея стало улучшаться, и он не отказался от великолепных сырников со сметаной, которыми его угостила Наташа. Горячий кофе и кубинская сигара полностью сняли осеннюю хандру с души Матвея. Наташа была хорошим психологом в семье. Она прекрасно улавливала любой градус напряжения в психологии родных ей людей. Повышенную или пониженную температуру этого термометра она выправляла знанием каждого домочадца. В ее арсенале были и смена тем разговоров и понижение их тонов. Любимые блюда также входили к перемене настроений и душевных переживаний дорогих ей людей. И в этот раз она проявила смекалку, услышав вечером краем уха разговор Матвея и Павла. Наташа знала, что лучшее друзья рано или поздно помирятся и сделала, чтобы это было как можно раньше. Зная отходчивость Матвея, она понимала, что друзья найдут консенсус, так как друг без друга не могут существовать.