Лабиринты чувств

Занимаясь производством наисовременнейшего технологического оборудования, в том числе для национальной программы космических исследований, все договоры он тем не менее подписывал перьевой ручкой, макая золотое перышко в хрустальную чернильницу.

«Что ж, — думал Флинт. — Великим людям позволительны маленькие странности, они даже придают им своеобразное очарование. Когда-нибудь я опишу их в моих мемуарах, посвященных этому гиганту. «Рыцарь Квентин — король технологии»! Неплохое название для книги, издатели оторвут с руками».

Саммюэль, идеальный бизнесмен, делец до мозга костей, безупречно управляющий жизнью огромной корпорации, оставался в глубине души романтиком. Несмотря на то что он был на целое десятилетие старше Джефферсона, в нем замечалось нечто мальчишеское.

Он верил в судьбу и в ее знамения. Ему казалось не случайным, что так тесно сошлись два человека с литературными именами: тезка рыцаря, придуманного Вальтером Скоттом, и однофамилец знаменитого пирата Флинта, описанного Стивенсоном.

— Вдвоем мы — сила, не правда ли, сэр? — подмигнул он хозяину. Иногда управляющий по-пиратски позволял себе подобную фамильярность. — Я привык побеждать на море, под черным флагом, вы — на суше, верхом на коне.

Джефферсон посмотрел куда-то сквозь него долгим, не совсем сфокусированным взглядом и ответил витиевато и непонятно:

— Нет, Сэм. Я не на коне. Скорее, я сам конь. По крайней мере, наполовину.

У Флинта вдоль спины пробежал холодок. Что-то в последнее время странности хозяина становились чрезмерными. Это было бы не страшно и даже естественно для художника или поэта, но промышленника могло привести к гибели.

Пират забеспокоился:

— Как вы себя чувствуете, сэр? Не съездить ли вам на побережье? Вы выглядите утомленным.

— Да, устал немного. Ничего, пройдет.

— Возможно, русские морозы подточили ваше здоровье?

— Как вам не стыдно, Сэм! Вы должны знать, что зима там не круглый год.

— Я знаю, сэр. Но ведь в России, как у нас на Аляске, есть вечная мерзлота.

— Да, мерзлота…

Джефферсон погрузился в какие-то свои мысли, явно невеселые:

— Все замерзает… Ледяное сердце… И еще у русских есть выражение: «Кровь стынет в жилах».

— Это означает жестокою человека?

— Нет, Сэм. Это означает, что человеку страшно.

«Неужели хозяина мучат подсознательные страхи? Это не исключено. Тем более что, по моим наблюдениям, он давно не обращался к своему психоаналитику. — И управляющий мысленно вознес молитву небу. — Господи, сохрани в сохранности незаурядный ум, который кроется за этим широким лбом! Пусть мистер Джефферсон всегда остается таким, каким я знаю его много лет!»

Но мистер Джефферсон больше не был прежним. После разочарования в Джулии он разительно переменился, даже внешне. Куда-то исчезла его лучезарная улыбка. Да и глаза как будто потускнели, уже не казались такими яркими…

— Все же вам следует развеяться, сэр. Я настаиваю на этом!

— Сэм, друг мой, вы как всегда правы. Я развеюсь.

На следующий день после подписания миллиардного контракта Квентин Джефферсон бесследно исчез.

И водительские права, и кредитные карточки остались в его лос-анджелесском доме.

Управляющий обратился бы в полицию, если бы не нашел на своем столе листок дорогой почтовой бумаги с лаконичным росчерком, сделанным все той же перьевой ручкой:

— Развеяться…

И все. Ни маршрута, ни адреса.

«Это не по-рыцарски, а по-пиратски! — с неодобрением подумал Флинт. — Мог бы и посвятить меня в свои замыслы, все-таки я ему не только подчиненный, но и друг!»

Однако совать свой нос в чьи-то личные дела — это нарушение прав и свобод человека. Уж кто-кто, а настоящие пираты толк в свободе понимают!

И мистер Саммюэль Флинт, решив не наводить никаких справок, отправился на очередной совет директоров. Он был безупречным бизнесменом.

Джулия обмолвилась когда-то, что не стала бы иметь дело с миллионером.

А интересно, каково это — быть бедным?

Квентин Джефферсон ушел из дома с десятью долларами в кармане и с одной сменой белья в маленьком рюкзачке.

Кроме этого он взял с собой только одну-единственную вещь, крошечную, почти ничего не весящую: маленькие швейцарские золотые часики. Дамские. Почему-то счел, что они должны быть всегда с ним.

Он то шагал пешком, то добирался автостопом. Куда? Да куда глаза глядят.

Несколько крупных городов и бесчисленное множество малых осталось позади после двухнедельного путешествия. Его мизерное «состояние» давно иссякло, и Квентин несколько раз нанимался на поденную работу: то чинил крышу престарелой вдове, которая поила его терпким домашним вином, то смолил лодки, то становился грузчиком. Среди этой мускулистой публики он сразу завоевал авторитет благодаря своей недюжинной силе.

Ему нравилась эта жизнь, полная приключений. Ни тебе контрактов, ни скучных расчетов, ни обязательного общения с людьми, которые не вызывают симпатии.

Если бы его встретил сейчас Флинт, то не узнал бы своего респектабельного хозяина в этом бородатом обветренном перекати-поле, облаченном в безрукавку!