Лабиринты Гипербореи

– Олен! Ура, вы нашлись! Это же я – Слава, то есть, Ярослав! Яр, помните?

Услышав санскрит, волхв замолчал. Повернув мальчишку к свету, он всматривался в его лицо, поворачивая во все стороны. Славка решил, что обознался, слишком необычно выглядела одежда мужчины. Короткий балахон без рукавов, перехваченный в поясе шнурком с кисточками, сандалии и лёгкая белая тюбетейка. Штанов нет и в помине.

«В таком прикиде? Нет, не Олен… – подумал мальчишка, умолкая, затем отмел сомнения: – Но поворот головы, привычка замирать при обдумывании – точно Тринс! Да, он!»

– Да вы чего? Год же всего, и забыли! Олен, мы же с Русаной в Затулье! Мер и лесной пожар? Ну как можно!

Ухватив Славку за плечо, волхв вывел его на свет. Там ждала встревоженная компания: несколько девчонок и толстая пожилая тётка. Раздвинув их, два воина подволокли скрученного и орущего благим матом Тимура. За ними следовала здоровенная собачара.

– Эй, отпустите его! – Славка вывернулся из хватки Олена и бросился на спасение друга.

Чёрный пёс метнулся наперерез, лапами сбил и придавил его к земле. Зубищи сверкнули в полураскрытой пасти. Рычание отдавалось в ушах – словно отдалённая гроза погромыхивала. Славке никогда не было так страшно. Да ещё и противно – ведь псина жарко дышала, вываливала язык, с которого капала слюна. Но вдруг она перестала рычать. Олен повторил:

– Ора, на место!

Собака отступила. Славка встал. Тимура уже отпустили, тот отряхивался и сокрушенно осматривал разорванную на груди майку. Воины неохотно помогали девчонкам собирать обломки дельтаплана. А Тринс рассматривал мальчишек, покачивая головой. Похоже, узнавать Славку он не собирался:

– Вы грязны, словно каменотёсы. Отмойтесь сперва. Гектор, окуни негодников под водопадом! Вернёшь сюда чистыми.

Сердитый воин толчком направил мальчишек к ручью. Попытка отделаться споласкиванием лица и рук не удалась – пришлось нагишом лезть под холодные струи. Гектор отказался понимать санскрит и слова тратить не стал, убедив Тимура одной затрещиной. Жест «простирнуть одежду» друзья поняли сразу, и нарываться не стали – этот здоровяк не шутил. Надеть мокрые шорты и майки воин не позволил, так что пришлось завернуть в них содержимое карманов и голышом топать назад. Но возле «Дома Культуры» мальчишки застеснялись – стайка девчонок уже закончила уборку и любопытно пялилась на процессию.

– Не пойду, – остановился Тимур и попросил Гектора, – дай хоть трусы надеть. Что ты, как неродной?

Воин понимать русский не захотел, отвёл руку для затрещины – Тим рванул вперёд. Славка громко поддержал друга, пожаловался волхву, который рассматривал прорехи в расстеленной обшивке дельтаплана. Воин рыкнул, толкнул мальчишек, те снова возразили. Олен оглянулся:

– О чём крик?

Причина конфликта привела его в веселое расположение духа. Волхв заливисто хохотал, пока мальчишки недоумевали:

– Ой, не могу! Дикари! Скрывать наготу?

Понимал Олена только Славка, а переводить другу обидные слова он не стал. Просмеявшись, волхв приказал толстой тётке выдать два хитона. Обрядившись в них, друзья почувствовали себя полными идиотами:

– Ночнушка, – пробурчал Тимур, а Славка добавил. – Как у мамы. Дурдом.

Мокрую одежду они разложили на травке под солнышком. Олен подошёл, рассматривая мелочи, которыми всегда переполнены мальчишеские карманы. Перочинный нож привлёк его внимание:

– Я видел такую штучку. Давным-давно…

Славка обрадовался:

– Конечно! Когда вы, то есть, Борун и Ждан… А потом к Нараде, в Коло! И оттуда на Соловеянный остров…

Эффект превзошёл ожидания. Волхва как током пробило. Славке показалось, что Олен не просто вздрогнул – того словно окружила нестерпимо яркая оболочка. А потом сорвалась с волшебника, прянула во все стороны, но почти тотчас вернулась на него, ещё более яркой. И впиталась, потускнела.

– Яр? Ярослав? – изумленно протянул Тринс. – И Руся… как же, как же! Год первого похода Скитана! Но как, почему ты здесь? Прошло столько лет, а ты почти не изменился!

Теперь в глазах волхва светился неподдельный интерес. Его сильные руки стиснули мальчишку за плечи, поворачивая во все стороны:

– Да, твои странные одежды, помню, помню… И дивные живые парсуны, говорящая шкатулка, стеклянные зеркала. Сколько лет прошло для тебя, говоришь? Год… А у нас как не пара веков ли…

Разговор продолжился за столом. Тимур не понимал ни слова, поэтому налегал на еду. Мясо оказалось пересоленным, и он принялся искать, в каком из многочисленных сосудов, толпой стоявших на столе, таится вода. Служанка заметила, подошла, тихонько спросила что-то непонятное.

– Вода где? Пить хочу!

Жест – пальцем на рот – та поняла, вручила блестящую пиалу или мисочку с закруглённым дном, зачерпнула ковшиком из кастрюли, налила розовой жидкости. Тим жадно глотнул и тут же выплюнул остаток:

– Тьфу, гадость! Что это?