Лабиринты хаоса

— Во-первых, нужно много времени, целые десятилетия, чтобы собрать все кусочки головоломки. Во-вторых, все уже написано, но никто не хочет верить, что наша система насквозь продажна. Не стоит забывать, что в те времена дипломатия еще не пришла на смену ковбойским ухваткам, и серьезные проблемы предпочитали решать радикальными методами. Все, кто прорвался к власти в 1960-е годы и чьи имена были тогда на слуху, все, кто хотел изменить общество и его нравы, уничтожить «кастовость», все они были убиты — все до единого, — и при загадочных обстоятельствах. Кеннеди — в 1963-м, Малкольм Икс[25] — в 1965-м, Мартин Лютер Кинг — в 1968 году. Че Гевара погиб в 1967 году, а Роберт Кеннеди в 1968-м. Все это свидетельствует о том, что людей, оказывавших слишком сильное влияние на социальную эволюцию нации и ставящих под угрозу расстановку сил в стране, уничтожали любыми способами. — Камель стукнул кулаком по столу. — Политика и власть, — продолжал он, — огромная шахматная доска, где успех зависит от того, как стоят фигуры. После смерти Кеннеди была создана правительственная комиссия, комиссия Уоррена, которая должна была расследовать убийство президента. И что же? Одним из самых влиятельных членов комиссии был не кто иной, как Аллен Даллес. Очень удобно! Он мог контролировать расследование и следить за тем, что должно или не должно быть раскрыто.

— А откуда тогда взялся Ли Харви Освальд, которого обвинили в убийстве Кеннеди? — вспомнила Яэль.

— Он стал козлом отпущения, пешкой, которой решили пожертвовать. Как и Джек Руби, который убил его. Как и те, кто убил Малкольма Икса, Роберта Кеннеди и других. Ими манипулировали влиятельные люди, которыми управляли другие, и так далее, до самой вершины.

— До короля шахматной доски? — закончил Томас.

— Еще выше, до игроков! В шахматы всегда играют двое. Так и в твоем случае, Яэль. Те, кто заигрывает с тобой, и те, кто хочет твоей смерти, тесно связаны, как два игрока, бросающие друг другу вызов! Всегда есть противостояние, две разные точки зрения.

Яэль вздрогнула: ведь именно об этом говорили Тени. Нужно искать изнанку, смотреть на другую сторону. Возможно, Камель прав… Яэль поймала взгляд Томаса, который, похоже, думал о том же.

Камель продолжал свою обличительную речь:

— Влиятельные люди, контролирующие ход истории, всегда остаются в тени. Те, что были при Кеннеди, пришли к власти в результате Второй мировой войны. При Никсоне — в результате войны во Вьетнаме, которая положила начало беспрецедентному попранию личных свобод, а сейчас… Мы пока не можем судить объективно, наша история еще очень свежа, и нужно время, чтобы все осознать.

— Ты говоришь так, будто в наших учебниках — сплошная ложь, — возразила Яэль. — Тебе не кажется, что ты преувеличиваешь?

— Книги не лгут, но в них только часть правды, субъективная версия событий, ведь они написаны победителями. Именно это хотели сказать тебе Тени: «Кто управляет людьми и их деяниями, управляет Историей». Возьмем, к примеру, вступление Соединенных Штатов в войну с Вьетнамом: американские разведслужбы утверждают, что в Тонкинском заливе северные вьетнамцы напали на два их корабля, хотя позже экипажи кораблей категорически это отрицали. Но это был всего лишь предлог, чтобы развязать войну. Еще один пример: согласно некоторым документам и свидетельствам, президент Рузвельт был в курсе, что на Пёрл-Харбор готовится нападение. Но в тот день в порту не было ни одного авианосца, равно как и противоторпедных сетей для защиты кораблей, стоящих на рейде. Говорят, что Рузвельт не мог больше ничего придумать, чтобы вовлечь свою страну во Вторую мировую войну. А ведь Рузвельт был избран президентом именно потому, что дал обещание не вмешиваться в конфликт! Теперь он мог вступить в войну, только если его «вынудят» это сделать. Он начал «партизанскую» борьбу с Японией, заморозив японские активы на американской территории и наложив эмбарго на экспорт стали и нефти в Японию. До катастрофы в Пёрл-Харборе вся страна, включая Конгресс, была против вступления Соединенных Штатов в войну. А после все американцы начали бредить местью…

И закончил Камель свой рассказ, вспомнив о самой страшной трагедии: