Лабиринты надежд

- Понятно! Вот он, где клад зарыт! Эх, бедный Арчи... - Сид мысленно прикинул стоимость поместья и вздохнул - золотые слитки явно пригодились расторопной болгарке.

Затем он увидел пятерых наездников, скачущих через луг. Один из них смахивал на женщину, а двое - на бедуинов в развевающихся платках. Они неслись к реке, бегущей за холмом, вдруг осадили коней, столпились и вновь продолжили скачку. Лишь один вороной конь, отливающий медным блеском, отделившись от остальных, понесся к шоссе. Скоро Сид различил фигурку наездницы и развевающуюся гриву её черных волос. Сделав вираж под самым носом "BMW",так, что конь заржал, взвившись на дыбы, всадница ускакала в сторону замка. Да, здесь проводили время совсем неплохо.

Сид мельком глянул на себя в зеркальце над стеклом. Он тщательно побрился и даже надел легкий летний костюм с галстуком - ненавистнейшая форма одежды. Официальный визит, хоть и в два часа пополудни, требовал соблюдения формальностей. Арчи написал женщине, которой он предлагал руку и сердце, всего несколько слов и упаковал в красивую коробочку сувенир отполированный спил дерева с выжженным пейзажем - пальма на берегу моря. И надпись по-русски: Крым, 1972 год. Он уверял, что сберег деревяшку с тех самых пор. Старикан явно любил красиво приврать. Вот и сейчас вовсе неизвестно, сколь благосклонно отнесется к бывшему поклоннику графиня. По данным Гудвина, она имеет взрослую дочь. "Не от меня", - категорично добавил он. Любопытно все же, трахнул ли Арчи Королеву красоты, и сколь приятным остался в её воспоминаниях сей факт?

Сид подъехал к центральному подъезду замка, вышел из автомобиля и огляделся.

- Вы нелюбезны, мистер Гудвин! - прозвучал за спиной насмешливый голос. - Едва не задавили меня на дороге, а теперь сделали вид, что не заметили! - Бурно дыша, перед ним стояла та самая всадница: замшевые рыжие бриджи, белая рубаха, связанный алым шарфом на макушке хвост, темный румянец на крепких, изящно очерченных скулах, полуоткрытые пухлые губы... Красотка, и прекрасно знает это.

- Я бы не посмел задавить вас. И тем более - не заметить. Это невозможно, - серьезно заявил Сид. И представился: - Сидней Кларк. По отцу - Гудвин. Дело в том...

- Ах, мне вовсе нет дела, с кем заключала брак ваша мама. А моя просила встретить вас и проводить в салон. Софи, - сказала она, уже поднимаясь по широкой лестнице. Миновав вестибюль, Сид пронесся вслед за девушкой по анфиладе музейных залов с обилием бронзы зеркал и хрусталя.

- Ма! Я доставила гостя. - Сделав шутливый книксен, Софи направилась к двери. - А теперь, простите. Я вынуждена вас оставить. - Она исчезла.

- Присаживайтесь. Хотите что-нибудь выпить? - Стройная темноволосая женщина, как две капли воды похожая на другую, только что убежавшую, сделала плавный царственный жест. Жест очерчивал кресла, диваны возле кофейного столика и бар с вереницей хрустальных графинов, фужеров, рюмок.

- Спасибо. Я позавтракал в отеле яичницей с беконом и теперь страдаю от жажды.

- Хотите мой фирменный коктейль? Вы не против "кампари"?

- Из ваших рук, графиня, я принял бы даже яд.

Они рассмеялись. Сид с облегчением опустился в удобное кресло. Арчи не ошибся: Снежина была и осталась милейшей женщиной.

- Вы не пробовали играть на сцене? - Поставив на столик бокалы для себя и гостя, графиня села напротив.

- Пробовал. Получилось скверно. Я вообще многое пробовал - и рисовал, и пел. Даже танцевал... - Сид поморщился. - Противные воспоминания.

- Я думала, вам свело челюсть от моего коктейля... В вашем возрасте не может быть противных воспоминаний. Тяжелых, - допустим. Лишь потеря близких может ранить нас, пока мы юны. Все остальное, причинившее боль, стоит поскорее выкинуть из головы. Поверьте, настоящие бури ещё впереди.

Сидней поднял на неё злые глаза, борясь с искушением. Его так и подмывало выпалить этой благополучной, холеной даме: "А если бы ты осиротела в семь, если тебя подставлял собственный дядя, а человек, спасший от самоубийства, пытался изнасиловать?.. Это тоже не стоит считать мерзкими воспоминаниями? И так легко выкинуть из головы?" Но он промолчал, стиснув зубы. Заметив это, Снежина поспешила исправить оплошность.

- Простите, Сидней... Кажется, я влезла, куда не следует. У меня была лишь одна тяжелая потеря - я овдовела очень рано. Но вскоре судьба засыпала меня подарками. Как видите - жаловаться мне грех. Софи - славная девочка. У меня любящий, совершенно безупречный муж, давший мне титул и состояние, и сын-школьник. Голубоглазый неженка, плачущий от оцарапанного пальца.

- Зато Софи - сорви-голова.

- Вы заметили? Это хорошее качество на взгляд современного юноши? Ведь вам не больше двадцати трех?