Лабиринты надежд

Сид подавился словами "я никогда не забуду тебя", - запершило в горле, он промолчал, старательно и долго откашливаясь...

"Идиот! Она же ждала, что ты скажешь именно это и поцелуешь ее!" - С запозданием осмыслив ситуацию, Сид саданул кулаком по столу так, что подпрыгнула тарелка с остатками пиццы. Лицо Софи с опущенными веками и чуть приоткрытыми губами было близко, совсем близко... Подрагивали длинные смоляные ресницы, а под розовой больничной пижамой часто вздымалась грудь...

Охваченный жаром, он схватил зонтик и, не раскрывая его, выскочил под дождь.

- Мистер, вы забыли это! - Лысый производитель пиццы в длинном фартуке выскочил следом, протягивая забытую Сидом куртку. Седая дама с интересом наблюдала за происходящим сквозь рябое от капель стекло.

- Где же твой клад, Арчи? - Вопросил Сид пустую улочку. И зашагал к пасмурно темнеющему, взъерошенному ветром озеру..

*Глава 16

В юности он думал, что является "жаворонком", а к пятидесяти оказался самой что ни на есть зловредной "совой". Завалиться спать под утро - плевое дело, а уж завтрак в таком случае переносится на время, когда европейцы готовят ужин. Те самые, которые после семи вечера - ни-ни! Ничего в рот не возьмут и принимаются за обстоятельную чистку зубов. Итальянцы в этом смысле народо безалаберный, особенно в местах обитания так называемой творческой интеллигенции. Пламен Бончев приобрел неплохой дом в богемном районе миланского пригорода пятнадцать лет назад, в восемьдесят втором. Это был пик его карьеры. Он получил подряд несколько престижных премий и стал появляться повсюду не иначе, как с эпитетом "признанный мастер вотопортрета".

Популярность - дело хитрое. К одному она приходит, к другому - нет. Пламен, не лукавя, мог бы назвать пяток имен коллег, которых он считал ничуть не ниже классом и даже кое в чем его переплюнувших. Но они оставались мастерами для знатоков, а Пламен Бончев - превратился в кумира широкой общественности. После того, как в 1978 он эмигрировал из страны, и тут же заключил контракт с крупным американским рекламным агентством, удача так и повалила к нему. На смену красивеньким мордашкам в моду вошли неординарные типажи. Пламен, обладавший нюхом на индивидуальность, откопал среди начинающих моделек пару никому не приглянувшихся, и в короткий срок сделал их супер-звездами. А это означало известность, "фирменный знак" и, конечно, деньги.

Девушки любили работать с Бончевым, а технический персонал - совсем наоборот. Обаятельный, искрящийся юмором на съемочной площадке, он превращался в требовательного зануду, когда дело касалось четкого выполнения необходимых ему условий. Пленки перепроявлялись по пять раз, а из печати он принимал снимки, в лучшем случае, на третий. Парни из лаборатории так сразу и говорили: "Два первых ты уже крутанул. Это последний".

Нью-Йорк - город для тех, кто охотится за славой. Немощным, хворым и слабосильным здесь делать нечего. Клара оказалась именно такой. Томную, хрупкую блондинку славянских кровей Пламен выделил из богатой чреды пассий по вполне понятным причинам: она здорово напоминала ему Решетову, и даже имя её звучало так же, если проглотить заглавное "К".

Он сделал потрясающий альбом Клары, подборка её снимков появилась в лучших журналах. Девушке, проживавшей в убогости, предложили выгодные контракты. Она смотрела на Пламена преданными, влюбленными глазами, а он не предлагал ей близости, хотя, как говорили, лично перепробовал почти всех своих моделек. Но почему, почему? Поамен боялся разрушить иллюзию.

Он издали наблюдал за развитием карьеры Клары, и как то узнал, что бедняжка "сошла с дистанции". У неё оказалось больное сердце, врожденный порок, осложнившийся серьезной физической нагрузкой. "Вот, значит, что в ней так манит и мучает. Вот она, загадка - печаль прощания", - Пламен перелистал альбом с её фотографиями. Везде, в самых соблазнительных и жизнеутверждающих кадрах он подсознательно подчеркнул ощущение обреченности, исходящее от девушки.

Пригласив бедняжку поужинать в хороший ресторан, Пламен убедился, что перед ним - жизнерадостное, полное желаний и планов существо. Никаких сумеречных настроений, жалоб, нытья. В озадаченности, он привез её к себе. Клара оказалась хорошей любовницей, несколько целомудреной и старомодной для представительниц её профессии, но чуткой и ласковой. И это снова напомнило ему Лару. Их роман с самого начала не был похож на быстротечный флирт. Отношения серьезные, основательные, как у профинциальных бюргеров. Пламен чувствовал себя нежным женихом, забрасывающим свою избранницу цветами и подарками. Он даже не предполагал, что способен на такое вдохновенное чувство. Когда он предложил Кларе стать его женой, девушка наотрез отказалась.

- Я должна рассказать тебе что-то серьезное... - Погрустнела она. - У меня слабое сердце.

- Глупости! Сейчас медики справляются с этими проблемами запросто. Ты молода, полна сил. Начнем с самого лучшего специалиста, о'кей?

Пламен отвез её к знаменитомук профессору-кардиологу. Тот посоветовал операцию.