Лабиринты наших желаний (СИ)

— Не за что, — повторила она ещё раз. — Звони, если что. В любое время.

— Хорошо.

Разговор со Стасей заставил Игоря очнуться. И он, как только положил трубку, начал заказывать в интернете билет на самолёт до Чебоксар на сегодняшний вечер.

Он уже почти всё оформил, осталось совсем немного, когда за спиной раздался тихий и дрожащий Настин голос:

— Папа…

Игорь оторвался от экрана телефона и обернулся, краем глаза успев заметить, что на улице наконец-то пошёл дождь. По стеклу полились потоки воды, рисуя на нём причудливые узоры, смывая грязь.

Настя стояла шагах в пяти, нервно заламывая руки и глядя на отца почти с отчаянием. Она была очень бледна, и Игорь, нахмурившись, подошёл к ней вплотную, положил ладонь на лоб.

— Ты не заболела, котёнок? — спросил он обеспокоенно, но лоб был нормальной температуры, только глаза блестели как-то лихорадочно.

Настя всхлипнула и подняла одну из дрожащих ладошек, дотронулась до его груди… и неожиданно сказала нечто удивительное.

— Папа. Папа, пожалуйста. Тебе нужно поесть и поспать, папа. Ты… такой уставший…

Игорь на несколько секунд даже растерялся. Он думал, Настя опять устроит истерику, станет просить прощения, оправдываться.

— Хочешь, я сделаю тебе чай? И там лапша вкусная… И пюре Люся приготовила… Давай, я разогрею? Будешь?

Игорь подумал бы, что Настя подлизывается, если бы не знал — его дочь в принципе не умела подлизываться.

— Буду. Иди, разогревай, я попозже подойду. Мне нужно билет оплатить.

— Билет?

— Да. Ксения уехала в Чебоксары. Я поеду за ней.

Настины глаза расширились.

— Папа… папа, пожалуйста… Возьми меня с собой, папа!

Игорь поднял брови.

— С собой? Зачем, Настя? Тем более, начало учебного года совсем скоро. А я не знаю, сколько времени займёт эта поездка.

— Я догоню потом! Обещаю!

— Настя… ты мне слишком часто что-то обещаешь и не выполняешь своих обещаний.

Дочь шмыгнула носом, и Игорь вдруг заметил, что она плачет. Совершенно беззвучно.

Именно так когда-то плакала Вероника от боли. Беззвучно, чтобы никого не тревожить, и улыбалась виновато, как только он замечал.

— Ну что ты, котёнок? — спросил Игорь, ощущая, что его сердце дрогнуло. — Перестань плакать. Я же вернусь.

— Дело не в этом… — прошептала Настя, отводя взгляд, а потом резко вскинула голову и посмотрела на отца — прямо, открыто. И теперь она напоминала ему не Веронику, а Ксению. — Пап, я должна попросить у неё прощения. Должна, пап!

— А если она не простит?

Игорь даже поморщился: жестоко. Но как иначе? Он ведь много раз просил Настю.

И только теперь она, кажется, начала что-то понимать. Но не слишком ли высока цена за это понимание?

— Я… — дочь запнулась, всхлипнула. — Это неважно, пап. Я должна попросить прощения! Пусть… пусть не простит… Я должна попросить! Прощения надо просить не для того, чтобы тебя прощали!

— А для чего, Настя?

Она на секунду задумалась.

— Я не знаю. Просто… если жалеешь — надо просить прощения. Но не для того, чтобы прощали. А чтобы… чтобы человек, которого ты обидел, знал, что ты жалеешь. Я хочу, чтобы Ксюша знала! Пап… папа, пожалуйста!

Какое-то время Игорь смотрел на дочь, пытаясь запомнить её такой. Она наконец-то начала взрослеть. Имеет ли он право отталкивать её сейчас? Возможно, Настя сможет ещё чему-то научиться в этой поездке.

А учебный год… Да хрен с ним. Потом наверстает упущенное.

— Хорошо, Настя. Я возьму тебя с собой. Тебя и Романа.

— Спасибо! — выдохнула она с облегчением. — Спасибо, пап! Пап… честное слово, я никогда больше так не буду. Никогда-никогда!

— Так — это как? — усмехнулся Игорь, не особенно доверяя обещанию. Слышал уже…

— Так — это подло, — твёрдо ответила Настя, и губы её дрогнули. — Так — это нарушать своё слово. Я не буду больше, пап! Не веришь?

— Посмотрим, — сказал он мягко, подталкивая её к кухне. — Иди. Ты мне чай обещала. И… что-то там ещё. А я пока билеты закажу.

Она кивнула, в последний раз обожгла его отчаянно блестевшей зеленью глаз, развернулась и пошла по направлению к кухне. При этом голова Насти была чуть наклонена, как всегда бывает с теми, кто чувствует свою вину.

***

Вернувшись в квартиру работодателя, Роман в дверях столкнулся с Борисом.

— Шеф отпустил, — пояснил охраннику шофёр, кивая. — До вечера. А ты чего такой помятый?

— Да так, — хмыкнул парень. — Восстанавливал справедливость.

— Дело благородное. На кухню иди, там они.

Роман действительно застал Игоря Андреевича и Настю на кухне. Они сидели за барной стойкой и пили чай. Настя была подозрительно бледна и тиха, а Игорь Андреевич мрачен и серьёзен. И выглядел он очень плохо. Примерно так же он выглядел, когда умерла Вероника Максимовна.

— Забрал? — спросил Игорь Андреевич охранника. На секунду остановил взгляд и на пятнах крови, которых не было, когда Роман уезжал, и на сбитых костяшках пальцев. Но ничего не сказал — понимал, конечно, когда отправлял его с Андреем, что он не сможет удержаться.

— Забрал. В прихожей пакет оставил. Что с этим делать?

— Потом, — поморщился Игорь Андреевич и потёр грудь с левой стороны. — Настя… сходи-ка, принеси мне корвалол из аптечки.