Лабиринты наших желаний

Нo потом было стыдно за эти дикие крики. Хотя Игорю нравилось… И этот его шёпот «Какая громкая девочка… Очень громкая… И моя…» — от него у Ксюши между ног всё плавилось и горело.

Раньше она даже не подозревала, что настолько чувственна.

— Теперь я пойду умываться, — сказал Игорь, как только Ксюша вошла в комнату. — А ты ложись, не жди меня. Я вижу, что ты устала.

— Я дождусь, — прошептала Ксюша, но он, кажется, не услышал.

Игорь думал, что Ксения уже спит. Аккуратно открыл дверь, вошёл в полутёмную комнату, закрыл дверь и направился к кровати.

Горела только одна настольная лампа, отбрасывая разноцветные блики на прекрасные волосы Ксении, на её белую руку, что лежала поверх одеяла. И ему неожиданно захотелось поцеловать эту руку…

Но он не успел ничего сделать. Игорь только подошёл к девушке, как она вдруг села на постели и, легко улыбнувшись, потянулась к его трусам.

Это было так удивительно, что Игорь застыл, не в силах говорить. Да и не стоило ничего говорить — только нарушать странное, завораживающее ощущение чего-то волшебного, особенного… настоящего.

Ксения подняла глаза и посмотрела на Игоря. При неярком свете настольной лампы глаза девушки казались не просто чёрными — бесконечными, как Вселенная, и ласковые огоньки в них напоминали Игорю россыпь звёзд на ночном небе.

Ксения медленно открыла рот и, не отрывая взгляда от лица Игоря, прикоснулась губами к его плоти. Легко, почти целомудренно, но он не смог сдержать стона. Глаза девушки сверкнули, а в следующую секунду она открыла рот ещё шире и почти насадилась на Игоря. Задвигала горячим и влажным языком, заработала губами… быстрее, еще быстрее, за щёку, и глубже, доставая до горла…

Игорь чувствовал всё — и её маленький смелый язычок, и зубы, которыми Ксения едва его касалась, и мягкость щёк — и в какой-то момент ему показалось, что он сейчас сойдёт с ума.

— Девочка… — прошептал он едва слышно, обхватывая руками голову Ксении, и задвигался сам, врываясь в глубину её рта. И вновь застонал, когда она послушно раскрылась, принимая его и делая всё так, как ему хотелось.

Игорь почти дошёл до края. Почти. Застыл на самой глубине, сдерживая желание получить собственное удовольствие здесь и сейчас, погладил ладонями раскрасневшиеся щёки Ксении… и вышел из её сладкого ротика.

Он хотел, чтобы ей тоже было хорошо.

Игорь уложил Ксению на край постели животом вниз, задрал ночнушку и дотронулся пальцами между ног девушки. Там уже всё было готово принять его, и Игорь не стал медлить — погрузился во влажную глубину женского тела. Ксения резко, гортанно вскрикнула, утыкаясь лицом в одеяло, чтобы было не так слышно. Стеснительная девочка…

Игорь сходил с ума, двигаясь в ней. То медленно, растягивая удовольствие — заодно и крики Ксении становились более протяжными — то быстро и дико, вызывая у неё громкие и полубезумные крики-стоны, чуть приглушённые искусанным до мокрых пятен одеялом. И наслаждался, сминая белые мягкие ягодицы, оглаживая влажную спину, перебирая пальцами волосы, завораживающие Игоря с первого дня.

И когда он почувствовал, что вновь почти достиг вершины, то взял Ксению за волосы, заставив выпустить изо рта одеяло, приподнял и резко вошёл в её тело. И еще раз. И ещё.

Ксения забилась в его руках, крича и одновременно плача от удовольствия, и от этих полных чувственности всхлипов у Игоря окончательно снесло башню. Он долго, очень долго содрогался внутри неё, и сам хрипел и постанывал, продолжая при этом требовательно ласкать Ксению, и так это было хорошо… Просто невероятно хорошо.

— Спасибо тебе, — прошептал он ей на ухо. — Ты удивительная.

Она всхлипнула.

— Мне кажется, я весь дом перебудила…

— Здесь очень хорошая звукоизоляция, девочка. Никто ничего не слышал. Даже Настя.

Ксения возмущённо дёрнулась.

— Что же ты раньше не сказал!

— Прости, — шепнул Игорь, улыбаясь и поглаживая спину девушки. — Мне нравилось зажимать тебе рот ладонью. А сейчас ты так трогательно кусала одеяло…

Она пo-прежнему обиженно сопела, ничего не отвечая.

— Прости, — повторил Игорь, целуя шею Ксении. — Я искуплю свою вину, честное слово. Но завтра. А сейчас — спать.

— Завтра мы к Стасе с Сашкой в гости идём.

— Я помню. Будет интересно посмотреть на твоих друзей.

— Поверь мне, — она засмеялась, — им на тебя посмотреть будет гораздо интереснее.

Фото- и видеокамерами Андрей начал увлекаться еще в институте. Фотография всегда давалась ему лучше, чем писанина. А вот Ксюшка могла написать что угодно — хоть статью, хоть рассказ, хоть поэму в стихах. Она действительно была лучшей на курсе, и за это её многие не любили. Слишком многие.

Сам Андрей относился к Ксюшке безразлично — до того дня, когда он впервые взял её за руку в кинотеатре. Ну точно же ведьма… Иначе как это всё объяснить?!