Лабиринты наших желаний

— А где Ксюшка? — спросила Настя с удивлением, когда Андрей постучался к ней в комнату, чтобы попрощаться. — И почему ты такой… расцарапанный? Не получилось у тебя ничего, да?

— Пока да, — он усмехнулся, кивая, — но, как говорится, ещё не вечер. Ты, Настёна, не волнуйся, не будет у тебя мачехи.

— Да я… — она запнулась, но всё же продолжила: — Не так чтобы уж очень сильно не хочу теперь… Ксюшка хорошая. И папа такой счастливый… А мама знаешь, что говорила перед смертью? Что я не должна сердиться, если у папы появится другая женщина. Мужчине нужна женщина, почти как ребёнку мама.

— Интересное сравнение, — сказал Андрей насмешливо. — Ребёнок — это, значит, батя. А Ксюшка — мама. Забавно, забавно.

— Ты иногда бываешь очень противным, — поморщилась Настя. — И вредным.

— Ты тоже, сестрёнка. Поверь мне, ты тоже.

Вернувшись к себе, Андрей сразу занялся видео. Он вытащил все камеры из батиной квартиры, чтобы ни следа преступления не осталось, и теперь просматривал отснятое. Часть видеоряда нужно было вырезать, оставить только самые откровенные сцены. Сцены, в которых Ксюшка так явно насла?далась процессом, закатывая глаза и постанывая, что Андрей возбуждался просто моментально.

Да уж… знатно получилось. Она точно будет в шоке и наверняка согласится на всё, лишь бы батя это не увидел.

По крайней мере Андрей на её месте сделал бы именно так.

Через несколько часов, когда на улице почти полностью стемнело, Ксюша почувствовала, насколько она затекла. Сидела ведь, не шевелясь. И пусть наркотик давал иллюзию того, что всё нормально, постепенно эта иллюзия рассасывалась.

А еще очень хотелось пить, и Ксюша, медленно поднявшись со скамейки и зашипев от острой боли в ногах, направилась к подъезду, поминутно спотыкаясь о саму себя. Она не знала, сколько сейчас времени, но предполагала, что Инна Васильевна наверняка уже спит. И не ошиблась.

Что ж, это к лучшему. До утра, возможно, ей станет лучше, и она покажется своей хозяйке уже не в таком жалком виде.

Ксюша язвительно усмехнулась и прошла на кухню, где налила себе воды и выпила её, держа чашку жадно дрожащими руками. Но легче не стало — пить захотелось ещё больше. Однако пить больше Ксюша не стала — побоялась. Про экстази она толком ничего не знала, но не сомневалась — вряд ли то, что требует сейчас её организм, хоть как-то будет ему полезно.

Наркотики. Она вновь усмехнулась и с гулким стуком поставила чашку обратно на стол. Это вполне в духе Андрея, а она наивная дура, что ничего не заподозрила.

Впрочем, плевать на Андрея. Куда неприятнее был тот факт, что в этом дерьме участвовала Настя. Зачем? Бог её знает. Наплёл что-нибудь сестре, а она развесила уши и решила помочь. Сложно ли обмануть подростка?

Впрочем, плевать теперь и на Настю тоже.

Ксюша зашла в свою комнату и огляделась. В принципе, если очень постараться, все вещи можно уместить в один чемодан. Книги, конечно, придётся оставить… Но ничего, Инна Васильевна не зверь, позволит потом забрать их. Главное — сделать всё как можно быстрее.

Она включила ноутбук и загрузила сайт для покупки билетов на поезд. Заказала себе билет до Чебоксар на боковое место в плацкарте и, оплатив покупку онлайн, сохранила электронный билет на флешке. Утром распечатает в ближайшем центре, где оказывают подобные услуги.

Достала из сумки телефон и чуть не расплакалась, увидев на экране смс-сообщение от Игоря.

«Доброй ночи, моя девочка. Сегодня не будет времени позвонить. Жди звонка завтра вечером».

Ждать звонка…

«Ты сам не захочешь мне звонить, когда всё увидишь».

Подцепив заднюю крышку ногтем, Ксюша вынула из телефона сим-карту и, вздохнув, сломала её пополам. Положила осколки на край стола и, всхлипнув, закрыла лицо руками.

Больше всего на свете ей сейчас хотелось не собираться в Чебоксары, и не заказывать билеты на поезд, и не выбрасывать симки.

Ей хотелось ус?уть и не проснуться. Хотя… нет. Вот бы уснуть и проснуться в своей старой кровати — там, в доме возле великой русской реки, — и увидеть родные лица родителей.

И пусть ей вновь будет шестнадцать… Навсегда.

Весь вечер у Насти было ощущение чего-то неправильного, и она никак не могла понять, в чём дело. Убеждала себя, что всё делает как надо — в конце концов, Андрей ведь Ксюшу любит! Разве плохо, что он пытается её добиться? — но почему-то не убеждалось.

Настя давно не была дома одна, и теперь ходила по квартире, ощущая острое чувство вины. За ложь перед Ксюшкой, и перед отцом, и даже перед Люсей. Как ни крути, а лжи слишком много, и чем больше проходит времени — тем её больше.

Нет. Хватит помогать Андрею. Что бы он ни говорил. Хватит. Если даже сегодня Ксюша ушла, перед этим расцарапав брату лицо — это ведь однозначное «нет». А когда человек не понимает слова «нет», это уже какой-то терроризм получается.

?рейсон, которого Настя забирала с собой в комнату, теперь сидел на кухне возле Ксюшиной креманки из-под мороженого — она валялась на полу дном кверху — и с интересом принюхивался к ней. Потом чихнул и отошёл.