Лабиринты общения, или Как научиться ладить с людьми

На этот риторический, как нам кажется, вопрос практически все отвечают, что у детей и подростков – чаще. Взрослея, человек научается сдерживать агрессивные импульсы, и поэтому неуправляемый конфликт у взрослых обычно не доходит до драки, а ограничивается вербально-невербальными коммуникативными средствами. Но чаще всего он сдерживается на первом же витке. И тогда мы получаем иную, в значительной мере самостоятельную форму реагирования. Назовем ее «холодная напряженность».

Холодная напряженность

Холодная напряженность – словесное вроде бы молчание, но на лице напряженное, строгое, осуждающее, злое, ненавидящее, холодное, негодующее… выражение.

Понаблюдайте за людьми из очереди, если кто-нибудь что-нибудь берет без очереди… «Народ безмолвствует». Но недаром лучшее произведение Пушкина заканчивается этой авторской ремаркой. У Пушкина ведь в другом месте сказано, что за таким терпеливым безмолвствованием следует бунт – бессмысленный и беспощадный. Итак, очередь молчит. Но грозно молчит. Это как бы предгрозовое удушье. И вот кто-нибудь из очереди, пусть даже очень вяло, запротестовал. Это искра в пороховой бочке. И дальше – неуправляемый конфликт. Впрочем, далеко не всегда находится тот, кто запротестует. Тогда холодная напряженность в чистом виде продлится неопределенно долго. Можно сказать, что холодная напряженность – это скрытый, неразвернутый конфликт.

Пристройка снизу

Третья форма неоптимального реагирования – пристройка снизу.

Вот поступил конфликтоген, который вызывает в человеке страх, угнетенность, чувство бесперспективности сопротивления. И тогда в адрес агрессора идет приниженная просьба, его умоляют, принимают его несправедливые условия, на которых он готов прекратить или ослабить свое конфликтогенное поведение. Например, мать избиваемого сына униженно припадает к стопам бандита, чтобы спасти своего ребенка.

Избегание

Избегание – четвертая форма неоптимального реагирования.

Одна женщина призналась, что не поднимала трубку из-за боязни угроз со стороны бывшего мужа, теряя нужные звонки.

Избегание контакта во избежание конфликта: развернутого неуправляемого или свернутого скрытого. И во избежание еще большей приниженности (а в малой дозе при избегании ее все равно не избежать).

Избегание практикуется потому, что конфликт, напряженность и пристройка снизу неприятны.

Избегание – не реакция на непосредственно поступивший конфликтоген, а долговременная тактика реагирования на вероятность конфликтогенов.

Зять реже видится с тещей, чтобы не слушать ее нравоучений. Дочь уезжает из родительского дома в другой город и живет в «общаге» только для того, чтобы избежать надзора.

• Неуправляемый конфликт,

• холодная напряженность,

• пристройка снизу,

• избегание —

все это неудачные формы реагирования на конфликтогены, потому что очевидно: они не соответствуют требованиям, которые мы могли бы им предъявить. Предъявить эти требования-критерии надо не только для того, чтобы «сурово» осудить эти формы, но и для того, чтобы разработать вместе с вами, читатель, оптимальные формы. Ну, так предъявим наши требования к реагированию на конфликтоген…

Требования к реагированию на конфликтоген

Их многовато. Но, не осознав каждое из них и не доведя до автоматизма сам процесс предъявления себе этих требований во всей совокупности, человек не научится правильно конфликтовать.

В этом кругу требований трудно выделить, что главнее, так что наше перечисление будет идти скорее в некотором беспорядке, чем в строгой последовательности. По принципу: на что прежде всего упадет глаз.

Так вот, в первую очередь в глаза бросается, что в конфликтах страдает достоинство человека.

Первое требование: сохранение достоинства партнера

Выставим ли мы в качестве требования к нашему реагированию на конфликтоген восстановить наше достоинство? Вряд ли кто-нибудь ответит здесь отрицательно. Но вот разумеется ли само собой, что мы должны заботиться о достоинстве и партнера? Ставит ли каждый человек перед собой такой вопрос?

Заострим проблему. Если это обсчитавший вас продавец, то вопрос о его достоинстве спорный. Ну а если это мама? Или жена, с которой детей крестить? Здесь, понятно, о достоинстве партнера мы побеспокоимся. Но даже если это обсчитавший вас продавец – вернемся к более щекотливому сюжету, – стоит ли отыгрываться на его достоинстве? А может быть, лучше дать ему возможность сохранить лицо, и будет худой, но мир вместо хорошей ссоры? И после этого он, может быть, сам исправится? Или из-за моего, возможно, легкого и отчасти оправданного садизма (я таки сделал ему неприятно) пусть разыграется конфликт, от которого и я пострадаю больше?

Итак, в требования навек внесено сохранение достоинства партнера. Согласны?