Лабиринты памяти

Ника была рада, что он не видел ее лица, на котором против ее воли отразилось замешательство. Прощаться с Алексом она не хотела, но в тот момент впервые поймала себя на мысли, что бегать всю жизнь тоже не выход. В итоге она уснула, так и не ответив.

– Вставай, Ника, ради бога, вставай же!

Она нехотя открыла глаза и часто заморгала, пытаясь сфокусироваться на человеке, отчаянно ее будившем.

– Мари?

Маркел нависала над ней, на бледном лице застыла тревога. Кажется, она не сразу заметила, что Ника проснулась, потому что продолжала трясти ее и постоянно оглядывалась. Ника отбросила ее руку и резко повернулась: Алекса не было – только смятый плед, его куртка рядом и темные пятна.

– Какого… – Ника провела пальцем по ближайшему пятну и понюхала. Кровь!

– Это Блодвинг. Стейси и Барбара спали, а она шаталась по комнате, что-то высматривая в окне, потом ушла, и я за ней, – тараторила Мари, пока Ника быстро натягивала худи и джинсы. Она поднялась и быстро собрала волосы в хвост.

– Где твой брат, Мари?

Запах крови застрял в носу, щипал и пробуждал в ней ярость – не ее, чужую, той, второй души. Ника точно знала, кому принадлежит эта кровь, и ей стало страшно.

– Я не знаю… Потеряла ее в районе часовни, побежала на кладбище, но она как сквозь землю провалилась, и я тогда нашла тебя.

Голос Мари сорвался, она заплакала и с мольбой уставилась на нее.

– Пошли. – Ника набросила куртку Алекса на плечи, схватила Мари за руку и потащила к часовне, на ходу набирая номер Маркела. Понимала, что он не ответит, но надеялась услышать звонок среди деревьев. Ничего. Лес спал, от часовни веяло странным мертвым спокойствием. Ника оглядывалась по сторонам, сильнее сжимая дрожащую руку Мари, и боролась с желанием позвать Домора. Если он нашел ее тогда, значит, все время был где-то неподалеку. Но звать она боялась – боялась нарушить эту тишину, отчего-то уверенная, что пока вокруг ни звука, все может быть хорошо.

Они обогнули часовню и поспешили в сторону детского кладбища. Сердце болезненно билось о ребра, и Ника терла пальцы о джинсы, пытаясь убрать кровь. Откуда она взялась? Не могла же Блодвинг убить его. Да и зачем?

– Слышишь? – шепнула Мари.

Они притаились, всматриваясь в темноту леса. Ника увидела верхушки надгробий между деревьями и уловила какие-то звуки. Они прошли еще немного вперед, и она едва успела зажать Мари рот и спрятаться за деревом, лишь бы та не выдала их.

Блодвинг стояла на другом конце кладбища и прижимала к груди девчонку, обхватив ее за плечи и приставив к горлу нож. Напротив них, согнувшись, стоял Маркел. Он держался за бок, его футболка и пальцы окрасились кровью. Мари замычала. Ника шикнула на нее, припечатав к дереву и чувствуя несказанное облегчение.

– Кого она держит? – шепнула она, отнимая руку от лица Мари.

– Валери, из девятого. – Маркел осторожно выглянула из-за дерева, и Ника, к своему удивлению, обрадовалась, что это была именно какая-то Валери, а не Стейси или Барбара. – Дура больная, и что ей…

– О, сестрички тоже здесь! – вдруг крикнула Блодвинг, повернув голову в их сторону. – Харт-Вуд, иди сюда, у нас тут эксперимент.

Ника вышла из-за дерева. Маркел взглянул на нее и покачал головой, и она на мгновение замерла, нахмурившись: его губы были в крови, а рядом на земле валялся пустой пластиковый стаканчик. Ника еще раз взглянула на Алекса: бледный как мертвец, еле на ногах стоит, а вокруг глаз расползается красная паутина.

«Не подходи», – одними губами сказал он ей.

Мари пронеслась мимо нее и подскочила к брату:

– Как ты?

– Все хорошо, это ерунда. – Алекс даже улыбнулся, продолжая пристально смотреть на Нику.

Она нехотя кивнула.

– Харт-Вуд, шевелись, ну серьезно, ты не на подиуме, – нетерпеливо бросила Блодвинг, размахивая ножом перед глазами Валери. Девчонка плакала, поскуливая, но боялась пошевелиться – застыла в неестественной позе, прижавшись спиной и головой к Аде, а ногами упершись в землю чуть впереди, словно безликая тянула ее на себя, а та сопротивлялась. – Сейчас быстренько закончим и разойдемся баиньки.

– И в чем план? – спросила Ника, остановившись посередине между Маркелами и Блодвинг. Мари подставила брату плечо, и Алекс навалился на нее.

– В удивительном превращении! – объявила безликая так, словно оглашала победителя в номинации на «Оскар». – Эльфийская кровь на него не действует. – Ада кивнула на пустой стаканчик и, увидев замешательство на лице Ники, нетерпеливо пояснила: – Забываю, что ты дуб дубом в наших делах. Кровь не совсем эльфийская, чистокровных эльфов уже сто лет в помине нет, но эти ушастые полукровки с ведьмовскими генами обладают удивительной способностью вытаскивать магию из всяких разных существ, и их кровь, если ее выпить, способна пробудить многое. Врубаешься?

Ника показала ей средний палец, и Блодвинг мерзко захихикала:

– Ну и черт с тобой. Значит, эльфийская кровь на него не действует, простая человеческая тоже: так, только глазки покраснели, но это же несерьезно, – фыркнула она, встряхнув Валери, и та жалобно заскулила. – А я хочу посмотреть. Должна убедиться, что права…